Гончаров подозревается в убийстве

Петров Михаил

– Так что ты столь целеустремленно ищешь?

– Вас это тоже не касается! Как вы мне все надоели. Когда уже меня оставят в покое? У меня нервы на пределе!

– Пойди к следователю и исповедуйся.

– А ко мне и ходить не надо, - успокоил появившийся в кухне Окунь, - я к вам сам пришел. В сутане и с требником, могу выслушать исповедь. Что у вас тут творится? Прямо еврейский погром. Чего ищем? Золото, бриллианты, валюту? Если возьмете в долю, могу помочь.

– Не надо, Антон Абрамович, она сама справится, а вот мне вы помочь можете. Пройдемте в другую комнату, там у меня все приготовлено.

– Как скажешь,

начальник, хорошему человеку советская милиция помочь всегда рада. А вы, Ирина, не уходите, подождите меня, есть небольшой разговорчик.

– Что скажете, господин Гончаров?
– усаживаясь в кресло, требовательно и официально спросил следователь.
– Только учти, мы достаточно долго ходили вокруг да около. Мне уже порядком надоели твои эфемерные рассуждения, я хочу чего-нибудь большого и реального.

– Сходите на охоту и завалите кабана. Я, между прочим, взялся вам помогать на чисто добровольных началах, причем бескорыстно.

– Ага, и были схвачены за руку как дешевый домушник, прошу это тоже иметь в виду.

– Ладно, замнем для ясности. Вы сделали фотографии Раковского?

– Сделали, что следует дальше?

– Оставьте их мне на пять минут, а сами тем временем можете заняться Ириной.

Недовольно хмыкнув, Окунь кинул на стол три увеличенных снимка и удалился. Несколько минут я внимательно изучал портрет святоши. На нем он выглядел немного моложе, без усов и с нормальной стрижкой. Примерно таким он был и сейчас. Призвав на помощь духов всех известных мне художников, я занялся живописью. На первой фотографии черным фломастером я пририсовал ему большие темные очки и длинные хохляцкие усы, закрывающие бантик его губ и безвольный подбородок. Второй снимок мне портить не пришлось. Отстранив шедевр на расстояние вытянутой руки, я замер, пораженный своим талантом и полученным сходством. Вне всякого сомнения, передо мной был парень из ресторана. Теперь, после тройной проверки, я мог смело сказать об этом Окуню. В ожидании, когда он закончит опрос, я немного расслабился и выпил за хозяйку этого дома, страдания которой, судя по всему, очень скоро окончатся. А скоро ли? Предположим, что убийца найден, но мы не знаем, кто инициатор. Возможно, это Сергей, возможно, сама Ирина, а может быть, и... Да, такого поворота я не учел. Почему в этой роли не могла выступать Зоя Федоровна? Значит, прав следователь, что до сих пор ее подозревает. Час от часу не легче. И почему я ставлю вопрос или-или? Вполне возможно, что все трое действовали сообща.

– Ну, что там у тебя?
– входя, бодро спросил Окунь.
– Чем обрадуешь? Назовете букву или будете крутить барабан?

– Рискну сразу назвать убийцу.

– Смелое решение. Я весь внимание.

– Скорее всего, Шмару убил Лев Петрович Раковский.

– Ну, батенька, это ты лишканул, - разочарованно протянул майор.
– Тут я прямо скажу: не тем шаром и не в ту лузу. Он-то приехал только вчера. Я лично видел его билеты, они и сейчас у меня. Ты меня огорчаешь, какой-то бред сивой кобылы.

– На вашем месте я бы тоже так подумал, но у меня перед вами есть некоторое преимущество, и довольно весомое.

– Какое же?

– Я ехал сюда в поезде вместе с Раковским Львом Петровичем.

– Что же с того? Мало ли с кем нам приходится ездить? Попутчиков не выбирают.

– Вы, наверное, меня не понимаете, я говорю - мы ехали вместе с ним.

– Что?

Что ты сказал?
– Наконец до майора дошел смысл моих слов. Но... Но это невозможно, ведь ты приехал еще три дня назад.

– Да, я приехал три дня назад и вместе с ним, только тогда он имел примерно такую вот внешность.
– Я торжественно вручил Окуню отретушированную мною фотографию.
– И еще учтите, у него были длинные волосы, которые я не дорисовал, поскольку они были собраны в пучок. Возможно, проводники его запомнили с обильными локонами, рассыпанными по плечам.

– Послушай, это какая-то чертовщина, не может этого быть! разглядывая портрет, дописанный моей рукой, категорично заявил майор. Нет, не может быть.

– Не может быть, потому что не может быть никогда, - зло передразнил я Окуня.
– Что вы как попугай заладили одно и то же. Не полный же я идиот. Наверное, прежде чем сделать подобное заявление, я все тщательно сопоставил и проверил. Подойдите к столу и возьмите лупу. На листе белой бумаги лежит несколько волосинок, сегодня выдранных из его головы. Посмотрите внимательно и скажите, когда, по-вашему, он стригся последний раз?

– Да откуда же мне знать? Что я тебе, эксперт?

– Для этого не нужно быть экспертом, там и так видно, что стригся он совсем недавно. Срез острый, окончание волоса не успело утончиться.

– Слушай, Гончаров, не делай из меня дурака, говори сразу, что из этого следует? И что мы с этого будем иметь?

– Из этого следует, что волосатый парень, ехавший со мной, по прибытии в Анапу сразу же подстригся, сбрил усы, снял очки и явился к нам уже в настоящем образе Льва Петровича Раковского.

– Прости, но зачем он это сделал? Если так, то ему было бы лучше изменить внешность после совершения преступления.

– Нет, потому что он-то все распланировал гораздо умнее, и если бы не наша случайная встреча в вагоне-ресторане, то на сто процентов он был бы вне всякого подозрения, поскольку, исходя из даты, указанной на билете, он прибыл только вчера. Вам не показалось странным то обстоятельство, что у него в бумажнике два билета. Один из Душанбе до Самары, а другой из Самары до Анапы. Зачем? Можно было вполне обойтись одним, просто закомпостировать его в Самаре.

– Ну, знаешь ли, сейчас на железных дорогах такой бардак, что с этим компостированием в твоей Самаре он бы просидел до конца лета.

– Хорошо, согласен, но мне рисуется другая картина. Парень ехал, имея в кармане дубликат проездных документов, тот, что сейчас находится у вас. Фактически же он приехал по другому билету, на два дня раньше, вместе с вашим покорным слугой. Это позволяло ему два дня находиться в городе, где его вроде бы и не было. За это время он от кого-то получает инструкцию, убивает Шмару, а вчера появляется здесь уже легально.

– Интересный детектив ты мне тут рассказал, только все это слова. Где доказательства?

– Их нам предстоит добыть.

– Как?

– Наверняка проводник вагона его опознает.

– Ты в своем уме? Ждать, пока поезд сползает туда и обратно? Да и на убийцу твой Раковский не тянет, больно доходной.

– А вот тут вы ошибаетесь и можете спросить об этом двух дуболомов, кажется, их зовут Слон и Сынок. Они помогли мне заполучить его драгоценные волосы. Наверное, бедняги до сих пор отлеживаются. Он оформил их, как щенков, и сделал это за считанные секунды.