Гончаров разгадывает семейную тайну
Шрифт:
– Без сопливых обойдемся, - просыпаясь, заверил меня Толик.
– Давай ее сюда, сейчас мы с ней живо разберемся. Я ей покажу, какой величины у меня импотенция.
– Ты не очень-то духарись, - одернула его старушка.
– Она девка строгая, самого Николая Дмитриевича от запоев держит.
– Секретутка, что ли, пришла?
– фамильярно и запанибрата заржал Мамай. Ну, тащи ее сюда, пока в кровати, я ее быстро оформлю, как говорится, дорога ложка к обеду.
– Ты мне это брось, старый лепетун, говорю тебе, девка она серьезная и твои разные глупости ей ни
– Тогда какого же дьявола она с утра пораньше беспокоит пожилых граждан?
– Значит, потребность в том есть. Адрес Татьянин она вам принесла, говорит, важно это больно для вас.
– Секс-минутка отменяется, - огорченно констатировал Мамай.
– Оставь адрес и дай нам еще полчасика поспать.
В девять часов утра, похмельные и злые, мы садились в автобус, следующий рейсом в районный городок, чтобы как следует разобраться со следователем, прокурором и загадочной Татьяной, дважды провожающей своего сына в армию.
Василий Иванович Лагутин оказался действующим прокурором района и по причине своей занятости разговаривать с нами, бывшими ментами, отказался наотрез, но зато он дал нам адрес нашего коллеги, тоже ушедшего на заслуженный отдых, следователя, майора милиции Кантемира Егоровича Чугункова.
Телепаясь двумя плющихинскими тополями, мы добрели до скромного домика советского мента, ныне прозябающего на сельскохозяйственной ниве.
Старушка нас обманула. От "Егора Тимуровича" остались только уши. Калитку нам открыл обрюзгший и худосочный джентльмен в грязных кальсонах, которые только с большой натяжкой можно было назвать тренировочными штанами. С тяпкой наперевес, сразу же зрительно прошарив наши карманы, этот опустившийся элемент вышел из-за ограды нам навстречу.
– Что надо?
– без обиняков спросил он.
– Мне надо тебя как следует похмелить, а только потом изложить суть дела, - понимающе подмигнув, заявил Мамай.
– Ларек находится в двадцати метрах отседа, только не говорите, что вы от меня. Я Зинке уже стольник должен, совсем озверела, сука. Долг требует. А откуда у меня деньги, когда я даже пенсии третий месяц не получаю?
– бестактно задал он нам свой неразрешимый вопрос.
– Ничего, стариканька, все будет как за пазухой Марии-Антуанетты, за пузырьком я сбегаю, только ты веди себя прилично, не досаждай Стин Ванычу.
Он ушел, а страдающий следователь повел меня в загаженное нутро своего хозяйства. Чугунков обладал скудным хозяйством и таким же умом (кто только определил его в ищейки). Выпив принесенную Мамаем бутылку, он немного воспрянул духом и потребовал объяснений, почему-то физических.
– Щас ты их получишь, - пообещал Мамай, зажимая его головенку в замок. Щас ты у меня звезду в созвездии Альдебарана или тау Кита увидишь, - потянуло почему-то Мамая на космические темы.
И все было бы хорошо, не окажись в домике его жены. Она припрыгала раздраженная и праведная, муча в руках берданку.
С сожалением глядя на ружье, отпустив жертву, Толик пообещал, что в случае неповиновения он сделает из него сплошной сироп.
– Мент ты
– выразился он в заключительной речи.
– Из-за тебя и нас не любят. А ты, мэм, вместо того чтоб размахивать оружием, заварила б лучше чаю. Стрельнуть ты все одно не сможешь, а гости чаю хочут.
– Что вы от меня хотите?
– немного приходя в разум, спросил идиот от милиции.
Мамочка опустила оружие и, жалуясь на своего непутевого мента, подошла ближе:
– Парни, ну что мне с ним делать? Свихнулся мужик!
– Деградировал он у тебя!
– совершенно не принимая хозяина во внимание, конфиденциально сообщил Мамай.
– А винтовочку позвольте, часа на два мы ее конфискуем.
– Мужики, кончай базар, - немного успокоившись, заявила женщина.
– Уже год, как я его не контролирую. Совсем спился, мерзавец.
– Опьянение проходит, а глупость - никогда!
– мудро заявил Мамай и приобнял обезоруженную женщину.
– Я далек от мысли принести в ваш дом непорядок, но мне нужна небольшая информация, которой владеет ваш муж.
– Однако это не дает вам права, как последним кретинам, вваливаться в чужой дом и заламывать несчастной женщине руки.
– Ласточка, ежели бы не твой муж, я бы извинился перед тобой качественно и продуктивно, - самонадеянно заверил Мамай.
– Мне необходимо, опираясь на его память, совершить некоторую прогулку в прошлое, скажем так, на четверть века назад, а точнее, в май семьдесят третьего года. Тогда в селе Листвянка при странных обстоятельствах погиб тракторист Алексей Боков. Тогда это дело было поручено вам. Надеясь на вашу память, мы и объявились на вашей удивительной сибирской земле.
– Помню я тот случай, - вздохнул Кантемир, - и помню неплохо, потому что дело мне не дали довести до конца, хотя тот мужик, его товарищ, уже висел у меня на крючке. Только я не понимаю вашей заинтересованности. Столько-то лет прошло, а вы решили перетряхнуть старые перины.
– Да дело в том, что некий хорошо вам знакомый Сергей Логинов вновь появился на свет, но уже в наших краях в двух вариантах.
– Он опять кого-то убил?
– Да, двадцать лет назад убил и замуровал в фундамент дома свою супругу Ольгу Тихонову, а недавно от несчастного случая погиб сам. Информацию от нас вы получили, а теперь ждем взаимной любезности.
– Я попытаюсь вам помочь, только вперед скажите мне про одну хреновину. Как он появился в ваших местах? Голым сиротой или в шелках и брильянтах?
– Скорее второе, по крайней мере, сумел почти сразу выстроить огромный дом и купить "Волгу". Ждем вашей информации.
– Ну, так-то сразу обо всем не расскажешь. История темная и запутанная. Начнем с начала. Алексей Боков и Сергей Логинов были друзьями. А скорешились они еще в армии, служить им случилось вместе, так-то вместе и приехали к нам в шестьдесят пятом году. Алексей парень был попроще и сразу же сел за тракторные рычаги, а Сергей похитрее оказался, стал о коленки начальниковы тереться, повизгивать и стучать хвостом. Через месяц его заметили и определили на автобазу диспетчером.