Гончая
Шрифт:
Оно и понятно. Одно дело, когда тебя целует мужчина, и совсем другое – когда его душа. Невероятное, ни с чем не сравнимое чувство, разорвавшее в клочья мое сердце.
– Святые небеса! – Отшатнувшись от Рика, прижала пальцы к губам. – Что это было?
В глазах Бронзового Бога как в зеркале отразилось мое восторженное изумление.
– Поцелуй, полагаю, – ответил он хрипло и с сожалением протянул:
– Надо возвращаться.
Моих сил едва хватило на то, чтобы согласно кивнуть, и Рик выдернул нас из лимба.
Реальность обрушилась
– Ты как? – поинтересовался он негромко, пока к нам не подбежали наши коллеги и друзья.
– Можно, я потом отвечу на этот вопрос? – жалобно попросила. – Мне надо собраться с мыслями и прийти в себя.
Рик хмыкнул и оставил при себе свои мысли, ничего не сказав по поводу моей внезапно обострившейся трусости. Но виноватой я себя не чувствовала: все-таки не каждый день понимаешь, что с твоей жизнью случилось что-то, после чего ты уже никогда не будешь прежней. И неважно, к лучшему это или к худшему. Я должна научиться жить с этим.
У сложного примера «Я + ОН» оказалось внезапно простое решение. Два личных местоимения превратились в одно. Мы и без слов знали: поцелуй в лимбе не был обычным поцелуем. Но единением. Сближением. Признанием чего-то большего, чего-то глубокого, бездонного, как мировой океан. И это ни в коем случае и ни при каких условиях не может быть односторонним.
Я глубоко дышала, пытаясь разобраться с собственными сердцем и головой. Первое ощущалось как хрупкий хрустальный шар, вторая раскалывалась от множества хлынувших в нее противоречивых мыслей.
На Перевал мы возвращались в служебном автобусе. Я пристроила обитель своих беспорядочных дум на плече у Рика и, прикрыв глаза, посматривала на коллег, которых так и распирало от желания спросить, что между нами происходит.
Интересно, у кого из них раньше сдадут нервы?
– Кстати, капитан! – первой не выдержала все-таки Тельза.
Спрятав улыбку в воротнике куртки Рика, я искоса глянула в ее сторону, но подруга меня внезапно удивила, заговорив о деле:
– Ты же еще последних новостей не знаешь. Мне вчера пришли результаты анализов по прошлому трупу. Прикинь, у него был такой набор болезней, что бедняга и без посторонней помощи окочурился бы уже к концу лета.
– Интересно, – протянул Рик. – А набор очень богатый?
– Невероятный. Цирроз, туберкулез, язва… Не представляю, насколько сильно нужно себя не любить, чтобы довести до такого состояния.
– Мы запросы по местным эскулапам разослали, – подал голос Дин, наш лучший следователь и генератор идей по всем делам, не касающимся лимба. – Вдруг найдется врач, у которого недавно пациент пропал? Все-таки больного с таким букетом хворей сложно не заметить.
– Отлично, – похвалил Рик. – А заявления по пропавшим без вести подняли? Может, там кто под описание подходит?
– Да какое там описание? –
– Ну почему ничего? – в голосе Тельзы проскользнули обиженные нотки. – Я смогла определить примерный возраст. К тому же покойный в детстве перенес серьезную операцию на ноге, которая оставила определенные следы. Так что, Харди, милый, не сгущай краски. Нет среди пропавших нашего трупа.
– И девчонки тоже не будет, попомните мое слово, – проворчал Дин, и в салоне микроавтобуса ненадолго наступила тишина.
– Ну, на ней-то мы ювелирку нашли, – заметил Харди минуту спустя. – У меня в Центре приятель есть, начальником охраны в Антверпенском квартале работает. Так вот, пока вы в лимб ходили, я ему фоточку украшения переслал. Обещал поспрашивать у специалистов, но даже и без них может сказать, что камень больно на кристит* похож – его в ширпотреб не вставляют, только в эксклюзивные вещицы.
– Отличная новость! – воскликнул Рик и на радостях поцеловал меня в щеку.
Будто я к ней имела какое-то отношение!
Дин отвел глаза, Саймон, который до этого не подавал голоса, нахмурился и отвернулся к окну, а Тельза громко стукнула себя по коленям и выпалила, сверля меня негодующим взором:
– Так, мне все это надоело! У вас совесть есть?
– Ты о чем? – переспросил Рик.
– О том, что вы черт знает сколько времени торчали на Пике Дьявола вместо того, чтобы на наши вопросы отвечать! Ивка, мы требуем снятия ограничений на три вопроса в день, потому что банк…
– Банк забираю я, – перебил Рик и довольно потянулся. – Как человек нашедший правильный ответ раньше всех.
Все в салоне разочарованно застонали, а я посмотрела на нахально лыбящегося вруна. Когда это он успел разгадать мою загадку? Почему я об этом впервые слышу?
– Не тяни кота за хвост! – потребовала Тельза. – Давай ее сюда скорее, пока у меня мозг от любопытства не взорвался.
– Да не проблема. Мужик был карликом и трудился в цирке. Однажды вечером он вернулся после выступлении домой и заметил, что вся мебель в доме стала ниже. Он решил, что жена отпилила у стола и стульев ножки, и спросил у нее, где опилки. Та ответила, мол, никаких опилок нет, тогда бедолага понял, что потеряет работу, так как вырос. Пошел и повесился… Несложная загадка на самом деле. Вот бы и наше дело с такой же легкостью разгадать.
Все верно. Ни прибавить, ни убавить. Интересно, как давно он знал правильный ответ? А ведь я просила его тогда, в электричке, признаться, если загадка ему известна. Не признался. И как мне теперь поступить? Обидеться? Я прислушалась к себе. Нет, повода для обиды не было. Наоборот, на глаза навернулись слезы благодарности. Я ведь давно подозревала, что он просто дает мне время привыкнуть и разобраться в себе…
– Я еще раньше предполагала, что он был карликом! – завопила Тельза, тыча пальцем в мою сторону. – Нечестно!