Гончая
Шрифт:
Я нахмурились. Неспокойствие неспокойствию рознь.
Души умерших мерцали, то полностью пропадая, то появляясь в совершенно неожиданном месте, и гудели, словно старый трансформатор, на одной утомительной ноте:
– Уги-и-и-и-и-и-и-и… уги-и-и-и-и-и-и… уги-и-и-и-и-и-и...
Не замолкая ни на секунду.
В нескольких метрах от себя я увидела светящееся пятно, которое вскоре приняло образ Регины. И призраки, заметив ее, всполошились еще больше. Завертелись вокруг Гончей в каком-то безумном хороводе… Быстрее, быстрее, еще быстрее…
– Рик, мне что-то не нра…
– Уходим.
Но не успел он договорить, как над лимбом разлетелся жуткий крик:
– Воронка!!!
Еще не черная, предгрозового серого цвета, она разворачивала кольца вокруг столичной Гончей, втягивая в эту круговерть все больше и больше призраков, которые, встревоженные криком Регины, все появлялись и появлялись… будто весь лимб решил собраться над нашим домашним моргом.
– Иви! – закричал Рик, сильнее сжимая мою ладонь. Дернул, надеясь вырвать меня из лимба, грубо, наживую, как в самый первый раз, но я уперлась.
– Нет! – Рванулась к эпицентру. Я не была безумной до такой степени, чтобы рисковать собственной жизнью ради человека, который мне не просто не нравится, но которого я искренне не уважала. Но бросить ее вот так, на произвол судьбы не могла. Я выбросила энергетический аркан – одно из первых, чему нас учили в Училище – и увидела, как с другой стороны сверкнул еще один. Оливия тоже не собиралась сдаваться. Сейчас были не важны все внутренние качества Регины. Каким бы человеком она ни была, она… Она же одна из нас, Гончая, сестра, подруга по несчастью, а мы своих – пусть они и совершенно чужие – бросать не умеем.
– Агнесса Ивелина Брунгильда Марко! – встревоженно рявкнул Рик. – Немедленно! Немедленно, Кошка! Или я тебя выпорю, ей-богу!!
Воронка стала наливаться черным и сместилась немного левее, и я поняла, что если я отпущу аркан, если позволю выдернуть себя из лимба, то никогда себе этого не прощу.
– Нет! – Оттолкнула от себя Рика. – Нет, слышишь? Мы вытащим эту стерву обратно, чтобы она сдохла! Обратно, я сказала!
Охотник зарычал в бессильной злобе и попытался было настоять на своем, вновь поймав мою руку и дернув на себя, но я устояла. Дернула плечом и тряхнула головой.
– Прекрати!
Встретилась с упрямым прищуром янтарных глаз и добавила:
– Пожалуйста.
– Иви…
– Пожалуйста, Рик! Если я отпущу сейчас, мы ее уже никогда не найдем. Никогда.
Я видела, как он боится, что меня тоже утянет вслед за Региной, и не знала, как объяснить, что опасности нет. Не знаю, откуда взялось это чувство, но понимание того, что надо делать, появилось словно из ниоткуда, как слова, произнесенные на К'Ургеа прошлым вечером, когда я не просто бездумно повторяла за Риком его заверения и клятвы, я четко осознавала, что говорю и почему, будто впитала этот язык с молоком матери. И уж если на то пошло, пока меня никто не уверил в обратном.
– Отпусти. – Прижала ладонь к колючей щеке. – Я крепко держу аркан, но он истончается из-за движения воронки. Мне как можно скорее надо идти – за ней, Рик, а ты без труда найдешь меня по маркера…
– Нет, – перебил, обнимая с отчаянной решимостью, прижимая
Я всегда удивлялась тому, как Охотники исхитряются находиться сразу в двух реальностях, не отделяя дух от физического тела. Эта их особенность и восхищала, и пугала одновременно. Когда я впервые увидела остекленевший взгляд куратора в момент сканирования лимба, то чуть не заорала, так жутко это смотрелось. Вроде живой человек, двигается, разговаривает, ставит оценки в табель и делает замечания по структуре маркера… а у самого глаза мертвые-мертвые, как у рыбы на речном базаре.
Внезапно воронка закрутилась быстрее, и я зашипела от боли, когда моя иллюзорная рука, дернулась вслед за ней.
– Проклятье!
Нить поддержки со стороны Оливии исчезла, и мне пришлось выбросить еще один аркан. Все же как хорошо, что не нужно думать об экономии энергии на обратную дорогу.
Я ни секунды не осуждала Лив. Наоборот, обрадовалась, когда она ушла. Ей о ребенке думать надо, а не о черных воронках. К тому же с самым сложным она помогла в начале: дала мне минуту на то, чтобы я зафиксировала связь.
– Регина все еще в воронке? – спросил Рик и понес меня сквозь туман. Из всех Гончих он в лимбе видел лишь меня. Мое счастливое исключение из правил!
– Да. Удаляется.
– На машине нагоним.
Скорей бы! Потому что хвосты энергетических арканов, обмотанные вокруг запястий, натянутыми струнами врезались в мою кожу, причиняя нешуточную боль.
«Нет кожи. Нет тела. Нет боли», – мысленно уговаривала я сама себя, но знакомая формула отказывалась работать, и облегчение все не наступало.
– Рик! – поторопила я. – Быстрее нельзя?
– Можно. – В его голосе сталью о сталь лязгнула ярость, и огненные искры досады брызнули во все стороны.
– Что-то случилось?
Расстояние между нами и воронкой внезапно стало сокращаться, и руки стали болеть меньше. «Значит, мы уже в машине», – поняла я и велела:
– Нормально все, – ответил нехотя, и я поняла – врет. Понять бы еще, в чем именно...
Не время сейчас об этом думать! Не время.
Несколько минут мы двигались молча. Я все пыталась себе представить, как это выглядит со стороны. Мы с Риком устроились на заднем сидении автомобиля? Он по-прежнему держит меня на руках? Бран за рулем? Кто еще с нами в машине?..
– Слишком медленно... – пробормотала, всматриваясь в иссиня-черный смерч, мчащийся сквозь туман лимба. – Нам ведь еще Регину назад возвращать. Она сама дорогу не найдет.
Сказала и осеклась, подумав о Гончих, знакомых и чужих, которых постигла участь Регины. Как это, наверное, жутко – оказаться единственным живым в царстве мертвых душ, зная при этом, что дорогу назад не находит почти никто.
Внезапно воронка резко сменила направление, а потом и вовсе замедлила свое движение, начала светлеть и, наконец, рассыпалась сотней неприкаянных серых призраков, среди которых я без труда отыскала перепуганное заплаканное лицо Регины.