Гончая
Шрифт:
– Есть один. Лизой зовут.
– Правда? – Гончая обняла себя за плечи и распахнула перепуганные глаза. – А почему я ее не вижу?
– Стеснительная она у меня, – проворчала я, протягивая Рику раненую руку. – Никому кроме меня не показывается. Правда, Лизок?
– Резвишься? – Рик хмыкнул. – Резвись-резвись, кошечка. Я с тобой дома, без свидетелей, за все рассчитаюсь!
Бога ради! Разве я возражаю? Да у меня от предвкушения все обмерло внутри, если кому-то охота знать! Вот только… До дома еще надо было добраться.
– Чуть больше тридцати километров, – не дождавшись моего вопроса, произнес Рик. – И сразу предупреждаю – Регина не дойдет. Поэтому я заранее позвонил в морг.
Я не сдержала тревожного вскрика. Морг? Почему сразу в морг-то? Некстати вспомнился старый анекдот. Ну, тот, в котором медсестра везет больного по длинному больничному коридору на каталке, а тот клянчит противным голосом:
– Ну, девушка! Ну, милая, может, все-таки в реанимацию?
– Никаких реанимаций! – в голосе сестрички лязгает ружейный затвор. – Доктор велел в морг, значит, в морг!
– Что? Что она тебе сказала? – тут же всполошилась Регина, а я стыдливо опустила глаза. Вот никогда не умела сообщать людям плохие новости, но ведь надо когда-то начинать, поэтому...
– Бубу! Не тупи! Велел тело ее к нам привезти, – рыкнул Бронзовый Бог. – Как говорится, если гора не идет к Магомету… – и проворчал что-то невнятное про бабские истерики.
Хрен редьки не слаще! Я тревожно втянула воздух сквозь зубы.
– Регина, не ори. И без того весь лимб на уши поставили… Нормально все. Он… Она вообще не о тебе сейчас.
Она обо мне. Черт! Как мы ей это объясним? И не ей одной, но и всем остальным… А я не хочу, не хочу! У меня только-только все налаживаться стало. Я еще и насладиться как следует не успела той удивительно нежной эмоцией, когда ты понимаешь, что теперь все будет хорошо…
С другой стороны, что я могу? Вскинула глаза на Регину. Рик прав, она не дойдет. И плевать на то, что и кому мы станем объяснять, но проделать весь этот путь – и отступить сейчас…
– Мы справимся. – Охотник сжал мою ладонь. – Это все ерунда, Кошка.
Ерунда? Не думаю.
И я лишь убедилась в своей правоте, когда несколько минут спустя открыла глаза в реальности и обнаружила, что на месте водителя сидит не темноволосый и привычно молчаливый Бран, а Доминик, бледный от злости.
Ох.
– А…
– В роддом с женой уехал, – холодно обронил мой бывший и вылетел из машины, громко хлопнув дверью, метнулся назад и гневно пнул несколько раз подвернувшийся не ко времени дорожный знак. Повернулся, полоснув по мне плетью яростного взгляда, и резко выхватил из кармана измятую красную пачку. Это с каких пор Дом курит?
– Не смотр-ри на него! – грозно рыкнул мой Бронзовый Бог и, развернув меня к себе лицом, ужалил болезненным поцелуем, будто наказывал
– Рик!
– Все равно не смотри. Идем.
Вытолкал из машины и волоком протащил меня до кареты скорой помощи, припаркованной метрах в пяти от нас.
– А…
– Ты думала, мы Регину сюда в багажнике привезем? Правда что ли?.. Злопамятная моя. Идем, хочу, чтобы на тебя доктор глянул.
Я бы с большим энтузиазмом восприняла предложение прогуляться до ближайшей шашлычной, но, заметив залегшие под глазами Рика тени, решила, что не умру от голода, если потерплю еще минут тридцать.
Кстати, о врачах.
– Как там Лив?
Рик страдальчески скривился.
– Рожает. Мне Бран СМС прислал, когда… когда ты от воронки вернулась. Зараза! Бубинья! Какая ты зараза все-таки! Рискуешь, не слушаешься ни черта, да я…
– И что Бран? Что написал?
– Ничего, – проворчал Рик. – Водки просил купить. Доктор, приветствую вас! – Улыбнулся, когда дверца скорой отъехала в сторону. – А осмотрите нас, будьте любезны, а то домой хочется, сил нету ждать.
– Вас?
И хотя обращалась к эскулапу не я, именно мне достался насмешливый взгляд темно-синих глаз. Вздохнула виновато:
– Нас. Но вы Рика не слушайте, он… это я Гончая, а не он. – В отместку за мою наглость меня ущипнули за ягодицу. – Ой! И я подожду, пока вы с Региной закончите. С ней все в порядке? Она… она вернулась?
Врач застыл, наполовину высунувшись из своего автомобиля и, старательно игнорируя возвышающегося за моей спиной Рика, медленно проговорил:
– Вернулась. И, заметьте, я не спрашиваю у вас, как. Не спрашиваю, почему для ее возвращения понадобилась команда реаниматоров, но…
– И правильно делаете, что не спрашиваете, – перебил мой Охотник, подталкивая меня вперед, однако вид у него при этом был такой, будто он не хвалил врача за сообразительность, а примерялся, сколько материала уйдет на гроб для этого тщедушного тельца – эскулап и в самом деле был мелковат, не выше меня ростом. – Так как насчет осмотра, м-м?
В итоге мне пощупали пульс, прокололи кожу на безымянном пальце левой руки, чтобы сделать какой-то экспресс-анализ, и благословили на плотный ужин, предпочтительно говядина с кровью, гусиная печень и яблоки с грецкими орехами. Гусиная печень? Вообще не представляю, где ее можно…
– А телячью можно?
Это не я, это Рик спросил.
– Можно. Почему нет? Почки, сердце, печень – все, что угодно и какого угодно зверя, чтобы повысить гемоглобин. И петрушку еще. Или шпинат. На худой конец, одуванчик.
– Спасибо, я понял.
Меня подхватили под локоток и поволокли к автомобилю.
Доминика, на счастье, нигде не было видно.
Уф…
Но не успела я как следует расслабиться, устроившись на переднем сидении, как у Рика противно пиликнул мобильник.