Гончие Дзара

Титов Роман Викторович

— Мастер Риши.

Чего он так испугался, я гадать не собирался и потому, лишь молча кивнув ему, уселся на один из ящиков с хламом и погрузился в раздумья. Сделка, на которую я только что согласился, не давала покоя. Само собой, я ни на йоту не верил словам лорда Орры, словно у него достанет влияния сделать так, чтобы по счастливому завершению разборок с Обсерваторией, все мигом позабудут обо мне, будто ничего и не было. С другой стороны, даже если существовал хотя бы крошечный шанс, что мне не придется всю оставшуюся жизнь обретаться в подворотнях, отказ

от сделки мог бы принести звание главного галактического идиота.

— Мастер Риши, с вами всегда теперь так будет?

Вопрос заставил прервать самобичевание и тупо переспросить:

— А?

Изма с некоторой боязливой брезгливостью указал на обнимавшие меня завихрения ихора. Время от времени они изгибались под таким углом, что становились похожими на тонкие призрачные руки, бессмысленно тянущиеся к небесам. Я улыбнулся и стряхнул их с предплечий. Оторвавшись от кожи, облачка ихора рассеялись будто обыкновенный дым, но на их месте сразу же образовались новые.

Ответ, кажется, был очевиден.

— Я-ясно, — сглотнул мект и поспешил отвернуться.

На самом-то деле я и сам толком не знал, всегда ли так будет продолжаться или же лишь до тех пор, пока не разрешится история с Обсерваторией, но внушать ложное спокойствие кому бы то ни было не хотелось. По началу подавлять в себе ихор казалось проще некуда: загони эмоции подальше и готово — ты снова обыкновенный человек. Но со временем, чем искусней мне удавалось управлять этими темными эманациями, тем бесконтрольнее становилось их внешнее проявление. Я уже не мог по щелчку гасить демонические огоньки, плясавшие в глубине глаз и заставлявшие Диану воротить нос, как не мог скрывать и другие признаки своей подлинной сути. И если Изма испытывал отвращение к тому, над чем сам я был не властен, значит не слишком уважал и меня. А раз так, то и сюсюкаться с ним смысла я не видел.

Вдруг что-то дымящееся ткнулось под нос. Инстинктивно отпрянув, я скосил глаза на тарелку, которую уверенно пыталась всучить мне Чшу’И. Пока я глазел на кислое лицо Измы, махдийка успела закончить с готовкой и разделить сей кулинарный шедевр на порции.

— Подкрепиться нужно, — с неизменным махдийским выговором сказала она, глядя на то, как отрицательно я качаю головой. — Серьезное дело требует серьезных усилий.

Я хотел сказать ей, что все свои усилия буду черпать совсем не из содержимого желудка, но устоять против многозначительного взгляда не смог. Поблагодарил и взялся за ложку.

Жевал я без энтузиазма, в буквальном смысле впихивая в себя кусок за куском. Голода я не испытывал совсем, но обижать Чшу’И не хотелось. Она, пожалуй, единственная, кто хоть как-то старался на благо всей нашей разношерстной команды без каких-либо особых причин. Несмотря на сомнительный набор ингредиентов, имевшийся в запасниках «Шепота», готовила махдийка умело и, что куда важнее, вкусно. А потому я скорей зашил бы себе рот, чем признался ей, что в конкретный момент предпочел бы вообще не смотреть на еду.

Диана появилась спустя примерно четверть часа после того, как я оставил ее наедине с голограммой,

и выглядела при этом бледнее прежнего. Не знаю, что Орра мог ей такого сказать, но во мне сразу же зашевелилось нечто, напоминавшее сочувствие. Я отставил тарелку и почти успел приподняться, чтобы спросить, все ли в порядке, но она просто прошествовала мимо и, даже не взглянув в мою сторону, скрылась в рубке.

Чшу’И, пытавшаяся было вручить Диане тарелку, но, как и я, оставшаяся проигнорированной, между тем проницательно заметила:

— Это было странно, даже для нее.

Махдийка не понимала, насколько была права, ну а я был слишком увлечен собственными подозрениями, чтобы разъяснять ей все это. Диана никогда не внушала ощущение избалованной папиной дочки, но и гадким утенком на фоне прочих отпрысков правящего тетийсского семейства тоже не была. Наоборот, она, вкупе с исключительным умом и удивительной внешней привлекательностью, буквально источала сосредоточенную уверенность и вообще казалась человеком, который в принципе не способен разочаровать. И если сам лорд Орра вдруг утратил доверие к одной из самых верных и полезных своих дочерей, то для подобного должны были найтись по-настоящему веские причины. И это явно не потеря Черной эскадры.

Я в задумчивости облизал ложку и отпил немного из кружки с кессом. Как ни забавно, но мыслям о Диане и ее трудностях удалось ненадолго вытеснить переживания о (не)предательстве Аргуса. Даже улыбнулся невольно. Стало до жути интересно, всегда ли эти двое будут друг друга вот так взаимоисключать?

— Мастер Риши, что вас так развеселило?

Изма со своей наблюдательностью оказался крайне не кстати, но ни грубить, ни тем более говорить правду ему я не собирался. Сделав еще глоток кесса, я посмотрел в сторону нахохлившегося в своей темной хламиде, будто наседка, мекта и обронил:

— Предчувствие неприятностей.

— Разве подобное может веселить?

— Все может, Изма. Главное, найти нужную перспективу.

Пока он обдумывал сказанное, я успел окончательно расправиться с едой и поднялся, чтобы убрать за собой, пока сама Чшу’И кормила ненаглядного лейра. В моем жесте не было ничего сверхвеликого — элементарная порядочность и ничего больше. Но все еще занятый напряженной работой мысли старик воззрился на мои действия так, будто я не тарелку помыл, а младенца зарезал. Стало до ужаса неловко.

— Что-то не так?

Мект, услышав вопрос, тоже смутился и быстро отвел взгляд в сторону, словно ничего не случилось. Вот вроде, полная ерунда, а вопрос из головы теперь вылезать никак не хотел. Чего это он так удивился?

— Не припомню, чтобы хозяин хоть когда-нибудь убирал за собой, — вдруг выдал Изма.

Честнее было бы признаться, что я не знал, как реагировать на его слова.

— Ну и что? Я не твой хозяин.

Рептилий взгляд мекта помутнел, отчего сложилось впечатление, будто старик с головой нырнул в воспоминания. Когда я уже было решил, что продолжения не последует, он обронил с такой чудовищной тоской, что даже поежиться пришлось: