Гончие Дзара
Шрифт:
— Это была не стычка, — возразили мне довольно быстро. — Мы не понимали, с чем столкнулись и просто защищались, насколько могли.
— Юхани, однако, тоже были не лыком шиты. Они поняли, что вы из себя представляете и поспешили закрыть Дверь, прежде чем не стало слишком поздно. И все же вам удалось захватить разумы нескольких из них и превратить их в своих последователей. Вы поступили с ними так же, как с Измой.
— И это оказалось нетрудно. Чего не скажешь о войне, которая за этим разразилась.
— И все же юхани удалось вас опередить. Они использовали Иглу и создали
— Что ж, сказанное тобой правда. По больше степени. И все же есть детали, которым бы не помешало некоторое уточнение. Ты, видишь ли, не знаешь всей правды, как есть. Лишь то, что говорили тебе другие.
Разглагольствования заставили меня ощущать себя чуть более расковано, так что сразу за последним замечанием призрачной фигуры я подбоченился:
— И в чем же заключается эта ваша вся правда?
Мне улыбнулись. И на это раз вышло почти по-человечески искренне.
— Юхани сотворили Иглу для защиты от нас, это так. Но они не создавали Тени. Потому что Тени — это мы.
Глава 32 Тени — это мы
На это заявление, видимо, полгалось как-то отреагировать — сказать что-нибудь или удивиться хотя бы. Но секунды убегали, а я все пялился на размытую вытянутую сущность с кривящейся на том месте, где у людей и гуманоидов обычно находится рот, подобием улыбки и не понимал, как быть. Кажется, я вцепился в аргусовское плечо, сжав его так сильно, насколько мог, а он продолжал сидеть с мрачно-отстраненным видом продолжая разглядывать красномордых тварей, скалившихся чуть поодаль.
— Шокирован? — мягко поинтересовалась у меня сущность. — Понимаю. Подобные вещи с наскока непросто принять. И тем сложнее, когда всю жизнь подвергаешься внушению со стороны тех, кто живет искажением истин.
Я все еще молчал, а оно, видимо, приняв это за знак любопытства, решило продолжить.
— Легко поверить в сущее Зло из Иного мира и великих Героев, спасших других за счет собственных жизней, когда правда надежно укрывается за тысячелетиями выдумок и небылиц. Тени никогда не принадлежали этому миру, Исток. Мы не принадлежали. И пока юхани не вздумали сунуться туда, куда их никто не звал, нам было неведомо существование вашей реальности. Все, что мы знали ограничивалось лишь рамками нашего собственного мира — мира, где не существует ни времени, ни пространства, ни царств, ни республик, ни личности. Мы — есть Тени, и в этой фразе заключается вся суть нашего бытия. Так длилось вечность и так бы и осталось. Если бы юхани не продемонстрировали нам всю прелесть вашей Вселенной.
— Что в ней такого прелестного вы увидели?
— Жизнь, — вдруг безжизненным голосом откликнулся Аргус.
— О, да, — быстро кивнуло создание. — Развитому сознанию всегда требуется постигать нечто новое, чтобы не закоснеть. Таков закон природы и он нерушим, вне зависимости от того, насколько эти сознания различны. Стремление юхани к непознанному — лишнее тому доказательство.
Я чуть не поперхнулся:
— И что же? Столько смертей и страданий и все это из-за того, что
Сущность постаралась прикинуться смущенной:
— В общих чертах — да. — И прежде, чем я успел вставить хоть слово, прибавила до неприятия чужеродным голосом: — Только не воображай, будто для нас это хоть что-то да значит. Сам факт того, что мы сейчас разговариваем на привычном тебе языке, используя привычные тебе формы и образы, еще не означает, будто мы в самом деле такие, какими кажемся.
О, в этом-то сомнений у меня не было никаких. Стоило лишь заглянуть в постоянно бликующие глаза сущности чуточку внимательней, сразу становилось до невыносимости жутко. Все равно что смотреть в пустоту: бесконечную, холодную и чужую…
Три пары страшных глаз мигнули, а в голосе существа из иного места снова послышалась прежняя человечность:
— Я знаю, о чем ты хочешь спросить, но по какой-то причине не можешь себя заставить. Что такое сила, которую вы и вам подобные привыкли называть нашим именем?
Уже по привычке опустив взгляд на собственную руку, я сжал пальцы в кулак и позволил представить себе ихор, срывавшийся с него прямо в воздух. Я проговорил:
— Наши Тени — это то, что осталось от вас после того, как юхани захлопнули Дверь, верно?
— Да, — ответила сущность. — Мы по своей природе бессмертны и бесконечны, но, попадая в вашу реальность, перестаем обладать возможностью влиять на нее напрямую. Только через посредников.
— И этими посредниками стали лейры?
— Не сразу, конечно же. После того, как юхани использовали Иглу и запечатали Дверь, те из нас, что остались снаружи, стали инертными. Юхани, которыми мы могли бы управлять больше не существовало, а другие расы были еще слишком молоды, чтобы представлять собой хоть какую-то ценность, и мы стали ждать.
Я снова расслабил руку и поднял взгляд на сущность. Факты, поведанные ею постепенно складывались в четкую и упорядоченную линию повествования, берущую свое начало из древних времен. Пришлось немного напрячь память, но все-таки вспомнить истории, что вычитал в старых книжках о лейрах и их происхождении.
— И вы обратили свой взор на Паракс, — сказал я. — Туда, где первые анаки только учились проводить первые религиозные обряды.
— Выбор был случайным, — подтвердила Тень. — Но, стоит признаться, что он принес колоссальную выгоду. Древние анакийские шаманы оказались крайне внушаемыми личностями, поэтому оказалось совершенно не трудным подтолкнуть их к познанию пути запредельного могущества. Мы научили их как привести свое сознание в необходимое для того, чтобы уметь касаться нашей силы, состояние.
— И все же я не понимаю.
— Чего же?
— Почему вы сразу не попытались завладеть телами и разумами анаки? Разве не в этом, в конце концов, была ваша цель — слиться с существами из крови и плоти воедино? К чему было все так усложнять и оттягивать?
— Исток не слушает, — укорила меня сущность.
Это заставило меня чуть возвратиться к тому, что я услышал от нее раньше и повторить:
— Потому что вы стали инертными? Вы не могли ничего делать, кроме как нашептывать на ухо?