Гончие псы
Шрифт:
– Как она смогла записать сообщение?
– Плеер остался в багажнике, и она сумела начитать. Куда он ее вез и как ей удалось выкинуть плеер, мы не знаем.
Сюзанне медлила.
– Он что-то делал с ней в подвале?
– Только смотрел на нее.
– Смотрел?
– В подвальном помещении, в котором он ее держал, были белые стены и яркая лампа на потолке. В стене, вверху, было узкое окошко. Он стоял там и смотрел на нее.
Пламя свечи между ними колыхнулось, фитиль утонул в жидком стеарине. Взвился голубой дымок.
Вистингу
10
Тень за ребристым стеклом имела человеческие очертания. Она исчезла, и Лине успела сделать шаг назад, прежде чем входная дверь дома 78 распахнулась. Дверное полотно угодило девушке прямо по лицу. Лине упала назад, скатилась по лестнице и почувствовала, как из носа течет теплая кровь. Мобильный отлетел к каменной дорожке.
Фигура в дверном проеме ринулась наружу. Лине мельком увидела этого человека; потом он споткнулся об ее ноги и упал. Он был одет во все черное, на его голову была натянута шапка с прорезями. Практически инстинктивно Лине крепко ухватила его за ногу. Они покатились. Мужчина пытался вырваться, колотил ее кулаками. Лине изворачивалась, подставляя под удары спину. Они отзывались жгучей болью внизу живота, но хватку она не ослабила.
Удары прекратились. Мужчина поднялся на ноги и потянул Лине за собой. Она посмотрела вверх и увидела, что он хватает стоящие у стены грабли. Он поднял их, занес над головой и ударил Лине. Зубья задели ее бедро и ягодицу. Она заорала от боли и отпустила мужчину.
Тот бросил в нее грабли, проскочил мимо и выбежал за ворота. Лине поднялась и увидела, как мужчина пересекает площадку, на которой она оставила машину, направляясь в сторону старого замка. Потом он скрылся в темноте.
Лине осталась стоять, согнувшись и опершись руками на колени. Чувствовала стук сердца в груди и вкус крови во рту. На камнях перед нею что-то блеснуло. Она наклонилась и подняла этот предмет.
Им оказался синий игрушечный автомобиль с черной крышей, размером со спичечный коробок. Модель с подвижными частями. Багажник был открыт. Она закрыла его указательным пальцем и сунула машинку в карман. Потом тыльной стороной ладони вытерла с губ кровь, уже переставшую течь. Начали складываться отдельные рациональные мысли.
«На журналиста “Верденс Ганг” напал предполагаемый убийца».
Это статья. Громкая статья. Если даже ее не напечатают на первой полосе, то поместить материал об ее отце в том же номере, в котором будет описано случившееся с ней, все равно не получится. Две статьи про одну семью – небывалое дело. Фростен будет вынужден придержать статью с обвинениями в адрес ее отца, возможно, на достаточно долгий срок, чтобы нашлось, что на них возразить и сенсации не вышло.
Она осмотрелась в поисках мобильного. Его дисплей светился, и она увидела, что разговор с полицией
– Алло? – сказала она в трубку. На заднем плане были слышны полицейские сирены.
– Вы здесь? – спросил ее собеседник. Его голос звучал уже совсем не так отстраненно, как две минуты назад. – Что случилось?
– Он был здесь, – сказала Лине и поняла, что начинает дрожать.
– Кто?
– Убийца.
Это не мог быть никто другой, подумала она. Одновременно она осознала, насколько опасной была ситуация. Напавший на нее мужчина несколькими часами ранее убил человека.
Лине посмотрела на часы. 23:55. Восемьдесят минут до срока сдачи статьи.
11
Вистинг взглянул на часы, висящие над барной стойкой. Без пяти двенадцать. Он не знал, что принесет завтрашний день, знал только, что ему нужно как следует отдохнуть. Но отправиться спать было плохой идеей. Мысли все равно не дали бы ему заснуть еще много часов.
Сюзанне казалась уставшей, измотанной, но никак не скучающей, как иногда бывало, когда он рассказывал о своей работе. В ее глазах появилась искорка любопытства, как раньше, когда они только познакомились.
– Преступника звали Рудольф Хаглунн, – нарушил тишину Вистинг и сделал первый глоток вина. – Он получил максимальный срок, двадцать один год тюрьмы.
– Он не признался?
Вистинг покачал головой.
– Он все еще в тюрьме?
– Его освободили условно-досрочно полгода назад, теперь он добивается пересмотра дела.
– На каком основании?
Вистинг сделал еще один глоток. На этот раз побольше.
– Он утверждает, что против него были использованы фальшивые доказательства, что полиция их сфабриковала.
– Фальшивые доказательства?
– Завтра об этом напишет газета «Верденс Ганг», – кивнул Вистинг и рассказал о звонке дочери.
Сюзанне откинулась на стуле и замерла, держа бокал у колен.
– Как его поймали? – спросила она. – У вас не было ДНК?
Вистинг шумно втянул носом воздух и медленно выдохнул, словно ему было тяжело приступать к этой части рассказа.
– Сесилия была обнажена, когда ее нашли, – начал он.
– Ее изнасиловали?
– Нет. Судмедэксперты не нашли этому никаких подтверждений.
– Как она погибла?
– Ее задушили, скорее всего, подушкой. У нее были кровоизлияния в полости рта и в глазах, мелкие лицевые кости были переломаны.
Сюзанне отвела глаза, и он понял, что слишком углубился в детали.
– В тот же день, когда Сесилию нашли, поступила первая информация о Рудольфе Хаглунне, – продолжил он. – Мы разыскивали мужчину по описанию Карстена Брекке, тракториста. Норвежец, лет тридцати. Примерно сто восемьдесят сантиметров ростом. Темные волосы, перебитый нос. Под описание подходило девяносто три человека. У тридцати двух из них был автомобиль белого цвета. Из них четырнадцать человек жили в окрестностях. Трое из них уже были знакомы полиции.