Гонка к Источнику

Астаев Дмитрий

Незнакомая девушка — а было ей лет семнадцать — оказалась необычайно красива: ровный, здоровый загар, тонкие, но густые брови, длинные ресницы, из под которых проглядывали большие коричневые глаза, бледные, но прекрасные пухлые губки, сжатые в беззаветной решимости сражаться до конца. Растрёпанные чёрные волосы нисколько её не портили, а идеальную фигуру была не в силах скрыть даже пыльная мешковатая одежда, подобранная явно не по размеру… Девушка довольно умело сжимала двуручный меч, но лезвие заметно подрагивало.

Капитан с трудом отвёл взгляд, осмотрелся. Из одиннадцати противников, шестеро были выведены из строя насовсем, ещё двое получили ранения, но сохраняли боеспособность. Главарь подразделения также пребывал в добром здравии — причём не только физическом,

но и морально-духовном: бежать с поля боя, во всяком случае, он уж точно не намеревался. Совсем напротив. Его сильные мозолистые пальцы уверенно перебирали эфес, а уголки губ ползли вверх и в стороны, не предвещая обезоруженным таллцам (чьи головы он уже мысленно примерил к наконечникам копий) ничего хорошего. На расстоянии пяти метров от вражеского старшины находился и сам Лийер, с прекрасной нимфой по правую руку. На том же расстоянии, но с другой стороны дороги, тихо пошатывался бледный полковник, хотя и на свой счёт иллюзий капитан не строил — шататься он не шатался, но понимал, что вопрос лишь во времени — силы покидали его с каждой секундой, утекая вместе с кровавым ручейком, что струился вниз по часто вздымаемой груди… Итого, диспозиция получалась не слишком выгодная: два истекающих кровью таллца, с игрушечными мечами и в дохленьких кольчужках, против пятерых матёрых солдат с тяжёлыми двуручниками, непробиваемыми кованными латами, и усталыми глазами профессиональных убийц. «Делайте ваши ставки…» — где-то на периферии сознания хихикнула чёрная ирония, но её издевательский голос остался никем не услышанным: сейчас Шорл думал совсем о других вещах… Что делать? Добраться бы до брошенного полковником пистолета, но путь к нему надёжно отрезан… А следовательно?

Сообразительнее всех оказалась незнакомка — бросив тяжёлый меч, она опрометью бросилась к лошади Шорла, смиренно ожидавшей хозяина в десяти шагах за его спиной. Не долго думая, её примеру последовали и Лийер с Черниковым. Последнему, правда, бежать пришлось в противоположенную сторону, куда отскочил его конь, когда началась заварушка. Незамедлительно, сзади послышался лязг металла — это бросились в погоню трое из оставшихся в живых солдат. Оставшиеся два, понятное дело, ринулись вслед за полковником, посчитав его более лёгкой добычей.

— Стоять! — прохрипел Шорл, выдёргивая застрявшую в груди сталь, и с ужасом наблюдая, как шустро взлетела в седло его личного транспорта юная контрабандистка.

Но отрыв был невелик, и пожелай она бросить одного из своих косвенных спасителей на верную смерть — всё равно бы не получилось. Уже в следующий миг капитан очутился — буквально материализовался — у девушки за спиной и бесцеремонно обнял её за талию, чтобы не слететь с ходящей ходуном поверхности лошадиной спины. Шорл обернулся назад — погоня резко сменила вектор движения, и направлялась теперь к пасущимся поодаль лошадям, но место одной неприятности поспешила занять другая: две шеренги всадников, по десять в каждой, выехали из-за поворота центральной деревенской улицы, и моментально оценив обстановку, припустили вслед за беглецами, разделившись на две равные части, профессионально загоняя таллцев в противоположенные стороны.

— Ну-у милая, сколько у тебя поклонников! — присвистнул капитан, роясь в мешке в поисках запасного магазина для опустошённого «П-35». Руки не слушались, в глазах двоилось.

— Ну, теперь они и ваши тоже. — рассмеялась девушка кристально чистым, прям-таки ангельским голоском, хотя и несколько натянуто.

— Ох, польщён конечно…

— Твоё оружие ещё работает? — перебила его всадница.

— Да, я… Кхм, стрелы к нему ищу… — ответил капитан, подумав мельком, что случайная спутница не так проста, как кажется — Ага!

Перезарядив пистолет, Лийер повернулся назад, и молясь всем богам, чтобы отдача не вырвала оружие из деревенеющих рук, с мстительно-садистским удовольствием скосил длинной очередью трёх выбившихся вперёд рыцарей. Лошадь четвёртого споткнулась о полетевшие наземь грохочущие трупы, и кубарем покатилась по траве, сопровождая процесс отчаянным ржанием. Остальные, двигавшиеся до этого плотной группой, распределились в линию, а двое даже выстрелили из арбалетов — но какое там… Достав ещё двоих преследователей остатком магазина,

каперанг полез было в мешок за последней обоймой, но того не потребовалось — уполовиненный отряд кирасиров перешёл сначала на рысь, а затем и вовсе остановился в нерешительности — дичь оказалась им явно не по зубам.

А перед тем, как лесные заросли скрыли треклятую деревеньку и окружающее поле из виду, капитан успел заметить, как с противоположенного конца трёхкилометрового пространства, второй десяток древних рыцарей с азартом преследует безоружного одиночку…

Глава 4

«Плащи и кинжалы»

Открыв глаза во второй раз, капитан опять зажмурился, но уже не так сильно, и по другой причине — прямо в лицо бесцеремонно светило утреннее солнце. Утро? Сколько же он спал? Снова прикрыв веки, капитан напряг память. Та, словно ворчливая хранительница заросшего паутиной архива, нехотя, всем видом показывая, какое огромное одолжение делает «молодому человеку», начала выкладывать на стойку пыльные папки — капитанскую память за вчерашний день. Лес. Бешеное мелькание веток, стволов, и земли — девушка, наплевав на элементарную безопасность, гнала его лошадь прямо сквозь непролазную чащу, рискуя в любую секунду остаться без глаз, или вылететь из седла… Звуки доносились до капитана гулко, едва различимо — будто проходя сквозь толстую преграду, а сам капитан ослаб до того, что болтался на лошадиной спине как тряпичная кукла, и не слетал с неё только чудом. Что касается раны, то её состояние наводило на мысль об извержении Везувия: кровища хлестала так, как не бывает даже в кино… Однако, помешать неуёмному сердцу, остервенело выкачивающему из него остатки жизни, каперанг не мог — его силы просто иссякли. В ту минуту их не хватило бы даже на то, чтобы связать воедино простейшую фразу, попросить помощи… И Шорл не делал напрасных попыток. Он буднично истекал кровью, вцепившись в одежду впереди сидящей, и неумело ворочая взглядом, переводя его то на рану, то на стройную спину возницы… Сколько это длилось, капитан бы судить не решился — может час, а может всего минуту, но в какой-то момент голова закружилась совсем не на шутку, в глазах стало резко темнеть, и сознание, топнув ногой с громким визгом «с меня довольно!», оглушительно хлопнуло дверью…

Шорл прислушался к своим чувствам. Во-первых, и наверное, в-самых-главных, он был жив, что уже не мало, само по себе. Во-вторых, это место совсем не походило на камеру пыток в подвале местной инквизиции, а следовательно — их так и не поймали… Кстати, насчёт места. Шорл повернул голову направо, затем налево, и радостно улыбнулся. Он лежал посреди небольшой полянки, заросшей травой, но почему-то не деревьями — величественные сосны, высившиеся повсюду вокруг полянки, будто сознательно обходили её стороной. Чуть впереди безмятежно пощипывала травку его героическая лошадка, а метрах в пяти справа, спиной к нему, сидела она …

Лийер легонько пошевелил пальцами, руками, ногами, подвигал корпусом — слушалось тело неохотно, но в этом не было ничего удивительного — крови, как уже обсуждалось, он потерял немерено. Собравшись с силами, капитан попробовал сесть, но потерпел сокрушительное поражение — острая боль пронзила грудную клетку, и Шорл упал назад, едва не взвыв от гложущей рези. Услышав шевеление за спиной, девушка вздрогнула, и торопливо подошла к капитану. За прошедшее время она только похорошела — бледность с лица исчезла, будто и не было, а мягкие, блестящие волосы были теперь аккуратно причёсаны, и забраны в густой хвост. А походка…

— Давай помогу. — улыбнулась она эталонной белозубой улыбкой, наклоняясь над ним, и давая обнять себя за шею.

— Спасибо. — сказал капитан беспомощно-слабым голосом, принимая вертикальное положение. — Спасибо… Что не бросила.

— Я помню добро… — она скосила взгляд в сторону — Бросить тебя было бы неблагодарно. Да и не только в этом дело…

— Хм… — расплылся Шорл в грустной улыбке — А как тебя зовут?

— Аяни. — улыбнулась девушка — Можно просто Ай.

— Красивое имя… — ляпнул капитан, запоздало осознав, как пошло звучит этот заезженный комплимент, и не моргнув глазом, нагло соврал — А я Плаш.