Гонка
Шрифт:
— Из ружья Гарри Фроста?
— Может, да, а может, и нет. Этого вы никогда не узнаете.
— А возможно, и узнаю, — сказал Белл, вспомнив, как несколько лет назад Оливер Уэнделл Холмс [10] выиграл дело, доказав, что стреляли пулей из определенного оружия. — Где ружье, которое мальчики нашли на путях?
— В моей конторе. Я вернул бы его миссис Фрост, но она уехала. И сам мистер Фрост давно исчез. А отдать это отличное ружье больше некому.
10
Американский
Они вернулись в Норт-Ривер. Ходж помог Беллу отыскать на железнодорожном складе тюк с упаковочным материалом. Тюк поставили в конце товарного двора. К середине тюка Белл прикрепил свою визитную карточку и отмерил сто пятьдесят ярдов. Потом зарядил «Марлин» Фроста двумя пулями калибра .45–70, отыскал карточку в телескопический прицел и нажал на спуск.
Пуля пролетела мимо карточки, мимо тюка и со звоном ударилась в железный столб наверху. Констебль Ходж с жалостью взглянул на Белла.
— Я считал, что детективы Ван Дорна обязаны хорошо стрелять. Хотите, я выстрелю вместо вас?
— Прицел сбит.
— Случается, — с сомнением сказал Ходж. — Иногда.
— Мог повредиться, когда упал на рельсы.
Белл нашел след, оставленный пулей на железном столбе, и рассчитал расстояние от этого следа вниз. Он вынул стреляную гильзу, вложил в патронник новый патрон и нажал на спуск. Визитную карточку сорвало с тюка.
— Вот теперь другое дело, — похвалил Ходж. — Продолжайте упражняться, и из вас выйдет хороший стрелок.
Белл выковырял пулю из тюка и завернул в носовой платок вместе с той, которую извлек из ствола. Потом отправился на почту и отослал пули в лабораторию Ван Дорна в Чикаго с просьбой осмотреть их под микроскопом и определить, похожи ли следы на пробной пуле и на той, что была в дереве.
— Кто-нибудь живет в биваке Фроста? — спросил он у Ходжа.
— Никого, с кем вы захотели бы встретиться. Там работает только молочная ферма. Молоко продают в городе. Повар, горничные, дворецкий, садовники, егеря — все уехали вслед за мистером Фростом.
Белл взял на конюшне машину и, следуя полученным указаниям, проехал несколько миль до бивака Фроста. Прежде всего он увидел ворота из мощных бревен и толстой решетки под крутой крышей, что оправдывало прозвание «бивак» — это было адирондакское пристрастие к вычурности, так жители Ньюпорта именуют свои дома «коттеджами». У ворот стояла «сторожка» привратника, большое красивое бунгало. Когда Белл крикнул «Есть тут кто?» и постучал в дверь, из дома никто не вышел.
Он проехал под аркой и оказался на широкой подъездной дороге для карет. Дорога, покрытая колотым шифером, была гораздо лучше грязной ухабистой дороги из города. Ровная, она милю за милей шла по холмам, пересекая бесчисленные ручьи по каменным кульвертам и мостам в духе Движения искусств и ремесел [11] .
11
Английское художественное движение викторианской эпохи (конец XIX века), участники которого занимались ручной выработкой предметов декоративно-прикладного искусства, стремясь к
Белл проехал по землям Гарри Фроста пять миль, прежде чем увидел озеро. На противоположном берегу стоял большой дом из бревен, черепицы и камня. Дом окружали многочисленные пристройки и коттеджи, а поодаль виднелись амбары и силосные ямы молочной фермы. Объезжая по дороге озеро и приближаясь к дому, Белл видел разнообразные сооружения: кузницу, коптильню, прачечную и в дальнем конце обширной лужайки самолетный ангар — большой широкий навес, из-под которого торчали передние рули управления биплана.
Исаак Белл остановил машину у крытых ворот главного дома, чуть заглушил мотор и переключился на нейтральную передачу. Дом казался пустым. Теперь, когда мотор замолчал, Белл слышал только легкий шорох остывающего металла и шепот холодного ветерка на поверхности озера.
Белл постучал в парадную дверь. Никто не ответил. Он нажал. Массивная дверь была не заперта.
— Эй! — громко позвал Белл. — Есть кто дома?
Не получив ответа, детектив вошел. Прихожая переходила в большой зал, огромный, светлый благодаря высоким окнам. В обоих концах зала были устроены массивные камины высотой двадцать футов. На тканых коврах — простые деревянные стулья и диваны. На стенах мрачные европейские картины маслом в золоченых рамах. Высоко над головой — потолочные балки. Стены и потолок оклеены берестой.
Рослый детектив переходил из одной роскошной комнаты в другую.
И сердился все больше. Отпрыск известного бостонского банкирского семейства, унаследовавший состояние деда, Исаак Белл был знаком с привилегиями, какие дает большое богатство, и сам их не чурался. Но за этот так называемый «бивак» платили из капитала, нажитого на страданиях ни в чем не повинных мужчин, женщин и детей. Создавая свою империю, Гарри Фрост совершил столько злодеяний, что трудно было бы выделить из них что-нибудь одно, если бы не взрыв в Чикаго, когда он уничтожил конкурента — распространителя газет. Динамит Фроста убил трех мальчишек, ожидавших газеты. Самому старшему из них было двенадцать.
Шаги Белла гулко звучали в пустых коридорах и на лестнице.
У подножия лестницы ему на глаза попалась тяжелая дубовая дверь, украшенная шляпками гвоздей.
Белл взломал замок и увидел просторный винный погреб, вырубленный в скале. Он шел между полками, отмечая прекрасные вина урожая последних двадцати лет, много кларета 69 и 71 годов и поразительно редкие бутылки лафита 1848 года, уложенные здесь за двадцать лет до того, как барон Ротшильд купил поместье Медок. Фрост закупил даже длинный ряд бутылок «Шато-икем» урожая 1811 года — вино кометы. Хотя, судя по убожеству картин наверху, подделку можно было заподозрить и здесь.
Выйдя из винного погреба, он вдруг остановился, заметив большую свадебную фотографию на центральном столе. Гарри Фрост в цилиндре и визитке свирепо смотрел в камеру. Отлично сшитый костюм не мог замаскировать его мощную фигуру, а цилиндр делал его еще шире. Белл внимательно разглядывал снимок. Он понял, что Фрост вовсе не такой тучный, каким может показаться. В его длинноногой фигуре была некая гибкость, он походил на человека, всегда готово го к прыжку. Свирепый, как снежный барс, охарактеризовал его Ван Дорн. И не менее проворный, подозревал Белл. И сильный.