Гонки на выживание (Солдаты удачи - 2)
Шрифт:
Все они хорошо знали это чувство неприкаянной опустошенности после проводов друзей на опасное задание. Туда, откуда те могли уже никогда не вернуться...
Прошел час, кончался второй.
Перебрасываясь пустыми словами, все четверо, как могли, пытались скоротать эти минуты.
Трубач лежал на диване, закинув руки за голову, Муха механически гонял по экрану компьютера разноцветные кубики "Тетриса", Артист с остервенением метал в коридоре ножи в мишень, Боцман сидел на подоконнике и угрюмо смотрел в окно на черный
– - Ладно, -- сказал Трубач и сел.
– - В конце концов, это всего только запланированная рабочая встреча. Встретятся, поговорят, привезут задачу...
– - Скорей бы они вернулись, -- вздохнул Боцман.
– - Ну ладно, вы как знаете, а мне для закалки нервов нужен на ночь "Дорожный патруль".
Он нажал кнопку на пульте, включил телевизор, высветил в углу черного кинескопа зеленую шестерку и...
И первое, что они увидели на большом экране, -- бородатое лицо Трубача.
"Внимание! Управлением внутренних дел города Москвы разыскивается особо опасный психически больной Ухов Николай Иванович, который совершил побег или был похищен из специального отделения психиатрической больницы. Приметы Ухова -- рост сто девяносто сантиметров, плотного телосложения, имеет большие залысины, носит усы и бороду. Владеет приемами борьбы и бокса, агрессивен и представляет серьезную угрозу для окружающих. Может выдавать себя за музыканта-саксофониста или бывшего военнослужащего. Всем, кому что-либо известно о местонахождении Ухова, предлагается незамедлительно сообщить в милицию по телефонам..."
– - О-па!
– - воскликнул Артист.
– - Кажется, приехали... Хорошо хоть, побрился!
Прошло еще минут десять, и вдруг неожиданно у всех четверых -- у кого в кармане, у кого на поясе -- запиликали пейджеры. Ничего не понимая, они переглянулись и, нажав кнопки, уставились на маленькие зеленоватые дисплеи.
* * *
Назад к метро "Рижская" Дока и Пастуха вел другой провожатый. Того пожилого добродушного дядьки, который привел их в вагон, уже не было.
Снова темнота, вагоны, колеса, рельсы, снова сырой черный туман, хриплые голоса цыганок у тех вагонов, где хоронились до утра тайные таборы дневных гадалок и попрошаек.
Обратный путь показался неожиданно коротким, и они удивились тому, как быстро вышли к пролому в бетонной стене.
– - Дальше сами найдете, -- уже откуда-то издали сказал провожатый и исчез в темноте.
Он прошел несколько десятков метров, нырнул под вагон, и тут у него в кармане часто загудела маленькая рация. Он поднес ее к уху и стремительно ринулся назад, вслед за теми, с кем только что расстался, на бегу сбросив предохранитель бесшумного пистолета.
* * *
Едва Перегудов и Пастухов покинули вагон, тот, что разговаривал с ними, включил маленькую мощную рацию и тотчас раздался мужской голос -- видимо, ждал вызова.
– - Слушаю! Закончил с ними?
– - Закончил. Тут
– - На какой еще даче?
– - Они сами не знают. Попробовал раскрутить, чтобы вспомнили детали...
– - Раскрутил?
– - Какая-то херня. Каминный зал, модель подлодки с золотым перископом на телевизоре. Да! И еще -- бортовой номер "С-145".
Человек, который услышал это в другом районе Москвы, между Пречистенкой и Гоголевским бульваром, в этот момент почувствовал, что у него заныло под ложечкой.
Он сразу понял, что это за дача. Он бывал там не раз, в этом загородном особняке, у того камина. Что же касается подводной лодки -- голубой, со сверкающим золотым штырьком перископа над ходовой рубкой, -- то, как было ему не знать ее, если он сам ее и подарил на пятидесятилетие хозяину этого дома.
– - Это все?
– - спросил он человека в вагоне.
– - Еще тут, какая пенка... Если верить этим козлам, наш Нефедов гуляет налево. Будто бы он вез их с той дачи в Москву. На каком-то "мицубиси".
– - Ты хоть понимаешь, что это значит?
– - рявкнула рация.
– - Это ведь он и подсунул нам эту команду! Это провал! Слушай приказ: Нефедова взять, изолировать, допросить так, чтобы сам о смерти молил. Тех шестерых в распыл, пока еще не напели. Обрезать все концы!
– - Они знают о Кубинке, -- сказал человек в вагоне.
– - Тем более! Кубинку отставить и забыть!
– - после секундного размышления приказала рация.
– - Переносим на запасную базу. Время то же. Менять уже нельзя. Сообщи всем. Выполняй немедленно! Исполнение доложишь.
– - Понял!
– - Где те двое?
– - Уже ушли. Наши повели их.
– - Так ты их выпустил, мудила?! Вернуть! Дальше -- согласно моему приказу. Но сначала вытрясешь из них все!
Рация смолкла. Человек в вагоне поднес к губам переговорное устройство ближней связи.
– - Поташин, Крохин, Нефедов! Срочно ко мне! Через минуту из трубки раздалось:
– - "Челнок", "Челнок"! Я -- "Шанхай". Нефедова нигде нет!
– - Найти, мать вашу!
Еще минут через десять в черное купе влетел запыхавшийся рослый человек.
– - Нефедова не нашли!
– - Найти! Всю Москву перерыть! Поднять "сонников"! Выполнять!
И когда подчиненный вышел, он переключил канал и проговорил:
– -Я -- "Шанхай". Тревога! "Кострома", "Кострома"! Берешь семь человек "сонников" с Бобом и полным боекомплектом, прибываете на точку, гасите всех. Ты их знаешь -- те же, с кем работали на дороге. Все шестеро должны быть в полном жмуре до пяти ноль-ноль. Вопросы есть?
– - Нет вопросов, -- буркнула рация.
– - Слушаю адрес.