Гонки со смертью
Шрифт:
— Ну и как же убить эти протеиновые агенты? — спросил Томми.
— Никак. Они не живые, поэтому убить их нельзя, — объяснил Кантуэлл.
— Значит, их можно как-то разрушить.
— Они полностью не поддаются разрушению. Обычные способы стерилизации оказываются перед ними бессильны. Автоклавирование при высоких температурах, обработка ультрафиолетовыми и рентгеновскими лучами, высушивание, воздействие холодом и дезинфицирующими веществами органического происхождения — все это не приносит результатов. — Он смотрел на
Мне сделалось дурно.
— Это как «лед-девять».
Кантуэлл кивнул:
— Вы не первая, кому пришла в голову такая аналогия.
Я посмотрела на Томми и пояснила специально для него:
— Курт Воннегут, «Колыбель для кошки». Там один ученый изобрел формулу заменителя воды и назвал ее «лед-девять». Соприкасаясь с каплей воды, он превращает ее в новый «лед-девять». — Меня расстраивало то, что Кантуэлл согласно кивал. — Так и эти протеиновые агенты. Соприкасаясь с обычными протеинами, они превращают их в новые протеиновые агенты, порождая цепную реакцию. Процесс происходит до тех пор, пока они окончательно не пожрут мозг человека.
— И что? — растерянно спросил Томми.
— В романе «лед-девять» в конечном счете пожирает все водные запасы. Обращает в лед все океаны. — Я устало откинулась на спинку кресла. — А мы как эти океаны. Мы, люди. Эти протеиновые агенты могут стать неуправляемыми и подвергнуть разрушению геном человека.
— Да ну, бред. Быть такого не может!
— Может, и бред, но Койот в это верит. И пытается предотвратить, — сказала я.
— А как нам предотвратить это? — озадаченно развел он руками. — Ну, я имею в виду процесс превращения в протеиновые агенты. Как нам остановить его?
Кантуэлл продолжал теребить заколку на галстуке.
— Никак.
Томми вскочил, словно его ударило электрическим током.
— Я вам не верю! Должен быть какой-то способ! Обязательно должен!
— Ну, например, можно прекратить размножаться.
— А еще что?
Холодный спокойный взгляд.
— Еще вариант, принятый Койотом. Избавиться от тех, кто размножается, и их детей.
Томми бросился к нему через стол и схватил за грудки:
— Ах ты, сволочь! У меня есть дети! Почему же ты ничего не сказал нам? А если они теперь заболеют? А если Койот уже охотится за ними?
Я вскочила и потянула Томми за рубашку:
— Перестань!
Но он буквально душил Кантуэлла галстуком. Я попыталась оттащить Томми за шиворот, тогда он резко обернулся ко мне со сжатыми кулаками.
— Не смей меня трогать! — Я отскочила, загораживая одной рукой лицо, другой живот.
Томми отпустил Кантуэлла и поднял кверху руки:
— Ну ладно-ладно, все!
Доктор рухнул в кресло, тяжело дыша. Дверь распахнулась,
— Доктор!..
Кантуэлл махнул рукой:
— Все в порядке, Хелен.
Она недоверчиво смотрела на него, но он поправил галстук и пригладил жиденькие волосенки, еще раз жестом успокоив ее. Секретарша, подозрительно косясь на нас, вышла, закрыв за собой дверь.
Томми сел.
— Прошу прощения.
Кантуэлл покачал головой:
— Да нет, я это заслужил. — Он рассмеялся, но смех постепенно перерос в новый приступ рыданий. — Я заслужил все, что получил. — Он внимательно посмотрел на нас. — Вы, видимо, совершенно забыли, но моя семья тоже находится в группе риска.
— О чем это вы толкуете? — удивился Томми.
— Моя жена Антония была в тот день на экскурсии вместе с вами. И она находится под угрозой этой болезни так же, как и вы, ребятки.
Повернув ключ в замке, Джесси отпер входную дверь и внимательно оглядел прихожую, гостиную и палубу вдоль иллюминаторов.
Встреча, похоже, не обещала ничего хорошего.
Он бросил ключи на стол, ослабил узел галстука и покатил к двери на палубу, чтобы отпереть ее.
— Эван здесь нет. Она улетела в Чайна-Лейк, — сказал он.
Фил Делани, выдвинув стул на середину палубы, пристально наблюдал за ним из-под полей шляпы.
— Да, я сам отвез ее в аэропорт.
И взгляд Фила, и весь его настрой настораживали. Джесси кивком пригласил его войти и направился на кухню. Сзади он слышал звучный топот ботинок Фила.
— Я вообще-то собираюсь переодеться и выехать. Если потороплюсь, то к одиннадцати буду в Чайна-Лейк.
Он открыл холодильник и достал две бутылки кока-колы. Выудив из выдвижного ящика открывалку, откупорил бутылки и, управляя коляской одной рукой, поехал к столу, возле которого стоял Фил.
— Благодарствую. — Фил принял у него бутылку, отпил из нее и снова устремил пристальный взгляд на Джесси. — Я знаю, что она беременна.
Этот взгляд сверлил его насквозь. Он слышал бормотание холодильника, шум прибоя за окном и голос, тихо жужжавший в голове: «Ну, чувак, ты попал!»
— Теперь ты должен кое-что сделать для Эван, — сказал Фил.
— Я женюсь на ней.
— Нет.
Вот сукин сын!
— Не нет, а да. Женюсь совершенно точно.
— Я сейчас говорю не об этом. — Фил поставил бутылку кока-колы на стол. — Впрочем, о постоянстве твоих намерений мы тоже как-нибудь побеседуем, только в следующий раз. А сейчас речь идет совсем о другом.
Он снял шляпу. Лицо его было задумчивым.
— Характер у тебя вроде есть, так что, надеюсь, ты выдержишь этот разговор.
— Послушай, Фил, может, все-таки перестанешь тянуть резину?
— Эван не может рожать этого ребенка.
Джесси в немом изумлении уставился на него.