Гопак для президента(Аполитичный детектив)
Шрифт:
— Так я за ними сюда в Восточное Поло Алто и приехал, — рассказывал Олег. — Пристроил машину на обочине и ходу сюда. Когда увидел, что эти два бугая тебя под руки волокут, а ты сам ножки переставляешь, от сердца отлегло… живой. Я — следом, и чуть на них не напоролся, на тех бугаев, что тебя привезли. Они тебя скинули в хату, а сами тут же отбыли. Ты не переживай, номер я срисовал. Ну, а дальше все просто. Приткнулся тут вот, в кусточках, чтобы видимость была, а слышно и так было все хорошо… А потом грохот, и ты вывалился в окно…
Дом, в котором происходила беседа, оказался нежилым, выставленным
Осмотр ничего не дал. Ни Татьяны, ни следов ее пребывания не обнаружилось. Четыре трупа, как трупам и положено, хранили молчание и оказались совершенно не обременены ничем, что обычно имеет при себе живой человек. Кроме пистолетов и пары ножей. Денис с Олегом при очень аккуратном, чтобы не наследить, осмотре не обнаружили ничего. Ни удостоверений личности, ни бумажников… Даже мобильных телефонов не было!
«Ривьера» Дениса осталась в Купертино вместе с его джентльменским набором инструментов в багажнике. Поэтому, используя слабосильный фонарик Олега, они, как могли, осмотрели местность напротив дома, откуда мог стрелять неизвестный помощник. Осмотрели и поняли, что не было тут никого. Да и Олег бил себя в грудь, что, если бы кто был, он бы увидел обязательно. Вывод напрашивался сам собой — снайпер. Подходящее место — невысокий холм, заросший деревьями, — обнаружилось неподалеку.
— Метров двести пятьдесят — триста, — прикинул на глазок Олег. — Для СКС с оптическим прицелом это не расстояние… Оттуда ваша компания веселая была видна как на ладони… Стрелял, однако же, мастер не из последних…
Машину, на которой прибыл вор Явно и его подручные, Денис с Олегом найти не смогли. Припаркованных поблизости автомобилей было несколько, но поди пойми, который из них воровской! Не будешь же вскрывать каждую и досматривать. Не хватало еще, чтобы бдительный житель прибрежной улочки сообщил куда следует о подозрительных личностях, вглядывающихся в салоны автомобилей, да еще и приметы описал.
Гребски испытывал острое желание разнести риелторскую контору до основания, достать напудренную ретродаму и вытрясти из нее все, что можно. А потом — придушить.
Однако доводы Олега, самым уязвимым из которых был — «утро вечера мудренее», оказали свое действие. Забрав «ривьеру», одиноко стоявшую на парковке возле риелторского логова, Денис вырулил на предрассветный фривей.
Перед тем как уехать, скотчем прямо на дверь риелторов прилепил свою визитную карточку.
— Чтобы знали, куда позвонить, когда спохватятся и обнаружат трупы… На сегодня это для нас единственная связь с похитителями Татьяны.
В квартиру Дениса они вернулись уже под утро.
Первым делом Денис прослушал сообщения на автоответчике, число которых перевалило уже за двадцать. Кроме истеричных воплей его литературного агента, там не было ничего заслуживающего внимания, если не считать одного звонка. Определитель номера не сработал, а звонивший не пожелал оставить сообщение, однако трубку держал долго, и его дыхание было хорошо слышно на пленке.
Денис перемотал кассету автоответчика на начало, чтобы Куприянов мог послушать оставленное Зоей
Денис сварил кофе, и вот уже несколько часов они занимались тем, что «прокачивали» сложившуюся ситуацию, стараясь найти хоть малейшую зацепку Бывший опер снова и снова заставлял Дениса рассказывать о событиях двух последних дней, как будто старался поймать его на каких-то несоответствиях. Денис понимал, что это не так, но больше всего ему сейчас хотелось залпом выпить пару стаканов виски, а лучше водки, и лечь спать, забыться, провалиться в темноту небытия. Но спать было нельзя, после сна ощущения сотрутся, поблекнут и можно упустить что-то очень важное. Значит, нужно было еще раз в мельчайших подробностях рассказывать об истерзанной Заиньке, о преследователях, об исчезновении Татьяны, о разговоре с вором и его подручными, прослушивать в который уже раз запись, сделанную замечательным устройством, вмонтированным в пуговицу его джинсов…
Куприянов сидел на диване перед Денисом по другую сторону журнального столика, широко расставив ноги и сжимая в руках стакан.
«…все путем?
— А то! Даже мявкнуть не успел. Славно его баба Фира отключила…
— Ага… Не зашибся?
— Живой хлопчик! Через полчаса оклемается.
— Ноги заноси!.. Тяжелый какой, зараза… Отъелся на гамбургерах со спагетями… Да не урони ты!
— Ниче ему не сделается, не стеклянный… Гоп!»
— Дальше не все разборчиво, — сказал Олег. — Наверное, микрофон в сиденье уткнулся. Того, что сидел рядом с тобой, слышно, а другого… так себе, почти нет.
— Вот, послушай, в этом месте… Этот тип все время расспрашивает, как будто он тут впервые.
Поскольку Олег подключил диктофон к колонкам стереосистемы, комната наполнилась глухим шумом мотора, сквозь который пробивался голос:
«…ну, бля, тут курорт у вас, я тебе говорю! Лох на лохе, как в конфетном магазине — товар разложен, а продавщица поссать пошла и дорогу назад забыла! Это что — казино или дискарь такой?!..слышь, скажи, да?.. че заткнись? Я свою работу сделал… А тут что у вас за хренотень такая?.. живут же… Слышь, братка, а бляди здешние почем?.. Дорого тут у вас… Скоро приедем, да?.. Спички есть?.. Да не сделается ничего твоей тачке. Я в зубе поковырять… Приехали, да?»
— Потом они тебя в дом затащили, — пояснил Олег, перематывая запись. — Кроме мата и пацанского базара с Кабаном там нет ничего. Потом эти два свалили, а вскоре и ты очухался.
Денис кивнул.
— Один местный, а второй — приезжий, — сказал он. — И акцент у него вроде как украинский.
— Это не украинский, — поправил Олег, — это суржик.
— Что?
— Типа как конкретные пацаны в Одессе чисто прикалываются. — Олег в точности скопировал интонации из диктофона. — Смесь такая русского и украинского. Великая Одесса от Брайтона до Голливуда.