Гопак для президента(Аполитичный детектив)
Шрифт:
Он быстро позвонил по мобильному и, когда после серии бесконечных гудков трубку наконец подняли, сказал:
— Слава, это Гребски… Времени? Скоро восемь утра… Да, это важно… Можешь приехать? Да… очень нужен… Да… прямо сейчас… Да… с причиндалами… Спасибо!
Закончив разговор, Денис подошел к окну, выходящему на улицу. Город уже проснулся… Начиналась ежедневная суета. Школьные автобусы, плотный поток машин на крутом спуске, редкие пешеходы… Он вспомнил, как Татьяна, проснувшись утром в его постели и собираясь в офис, сказала, что раннее утро — самое лучшее время в Сан-Франциско. Город, с утра такой чистый и умытый, похожий на гимназистку, за
Олег появился в гостиной, и по довольной его физиономии было видно: разговор с братом удался. Он распустил свою косичку, встряхнул темно-русыми волосами, снова собрал их и перетянул резинкой. Плюхнувшись на диван, сообщил:
— Стало быть, докладываю…
— Позже, старина, — остановил его Денис. Из окна он хорошо видел, как к подъезду подъехала машина и из нее вышли двое крепких мужчин в темных костюмах. В них и менее искушенный человек безошибочно угадал бы полицейских. А поскольку они подняли головы и посмотрели на окна его квартиры, стало понятно, что нанести визит они собрались именно Денису Гребски. — Полиция! Давай-ка быстро приведем все в соответствие…
Глава 14
Детектив Лопес работал в полиции давно. Он прошел все ступеньки служебной лестницы — от патрульного до детектива. И впереди, через каких-то несколько лет, его ожидала вполне приличная пенсия и безоблачная старость, когда можно будет наконец-то повидать мир и отдохнуть. В этой непростой жизни детектива Лопеса мало что могло удивить, разве что русские. Не те, которые в России, хотя и от них, если почитать газеты, хорошего ожидать не приходилось, а перебравшиеся сюда на постоянное или временное жительство. С другими эмигрантами все было понятно и ясно. Мексиканцы и пуэрториканцы, китайцы, вьетнамцы, японцы и прочие — приезжали в Сан-Франциско, довольно быстро находили в этой жизни свое место и там же надолго, если не навсегда, застревали. Из года в год они работали таксистами, барменами, беби-ситерами, продавцами и официантами. Редко кому удавалось из официанта стать, например, владельцем ресторана.
С русскими же все получалось совсем не так. Русский мог приехать, оглядеться, поработать три-четыре месяца грузчиком или таксистом, а потом, не успеешь глазом моргнуть, а он уже ездит по утрам в банк на «корвете» и покупает особняк. Потому что у него, оказывается, два университетских диплома и он что-то такое придумал, что стоит кучу денег, и вот уже солидные фирмы грызут друг другу глотку за то, чтобы он у них работал. С расовой принадлежностью у них тоже та еще мешанина. Вылитый китаец или вьетнамец, однако говорит, что русский! Оказывается из какого-то Казахстана или Узбекистана приехал… Или, араб арабом, и тоже — русский?
И с преступностью у них не так, как у людей. Когда нормальному мексиканцу не хватает на дозу или новую машину, он берет пистолет, идет в ближайший супермаркет или банк и обчищает кассу. Если повезло — покупает новые джинсы или машину, не повезло — отправляется за решетку. Русские же придумывают что-нибудь такое, что нормальному человеку и в голову не придет. Что-нибудь с кредитными карточками, так что мозги сломаешь, пока поймешь, откуда деньги, или с тем же бензином… Детектив Лопес сам не раз заправлялся на той заправке, в Сан-Сити, а потом выяснилось, что бензин там «левый». Еще одно новое словечко, которое появилось благодаря русским. Как так — «левый»? Почему не «правый» или еще какой-нибудь? Откуда он вообще
Все потому, что у них бесплатное образование было в этом их СССР и всякие университеты тоже бесплатно, решил для себя детектив Лопес. Время от времени он читал газеты, смотрел телевизор и знал, что в России была диктатура коммунистов, а потом Горби объявил демократию и провел выборы. Демократия победила, Горби турнули из президентов, а Россия распалась на несколько государств — Украину, Сибирь, Джорджию, Латвию и еще несколько других. Сначала президентом стал мужик с тяжело произносимой фамилией — Елтсын… Он еще в Германии оркестром дирижировал и королеву Англии облапать пытался… А теперь и вовсе — бывший кэгэбэшник…
Вот тогда в город и хлынули русские, что тоже непонятно. Пока была диктатура, они учились в своих бесплатных университетах, а как только победила демократия, все разъехались…
Но самым непонятным для Лопеса было свойственное им чувство превосходства. Русские никогда про это не говорили, но чувствовалось, что они, русские, знают что-то такое, чего он, детектив Лопес, никогда не узнает и не поймет. Вот сидит он у тебя в участке в наручниках, поймали его на горячем, и всем вокруг совершенно понятно, что на свободу он выйдет в лучшем случае лет через пять, и то если у судьи будет хорошее настроение. А русский говорит и смотрит на тебя так, будто он большой, умный взрослый, а ты, который его арестовал и доставил в участок, маленький мальчик, играющий в песочнице, и заботы у тебя игрушечные, и взрослым ты станешь еще не скоро.
А еще детектив Лопес видел, как русские болеют. На самом деле это он так для себя называл — болеют. Он даже название болезни придумал — «русская горячка». Это когда живет такой благополучный русский и все у него хорошо: работа, дом, две машины, дети в школу бегают, а потом вдруг раз — «русская горячка». Глаза становятся тусклые и больные, не бреется, машина грязная, а через пару недель — четыре трупа: жена, двое детей и последняя пуля — себе в умную голову. Но это тяжелая форма болезни. Чаще все ограничивается недельным запоем, после которого русский еще неделю приходит в норму, а потом опять — работа, дом, нормальная жизнь. И еще это сознание собственного превосходства, как будто знает что-то такое, чего никто больше не знает и не умеет.
— Будь осторожнее, — подняв голову и рассматривая окна квартиры, куда они собирались наведаться, предупредил Лопес своего напарника, перед тем как зайти в подъезд. — Непонятно, на что нарвемся. Или на пулю через дверь, или на попойку…
Детектив Брайен МакКормик кивнул и расстегнул пиджак, чтобы в случае опасности иметь возможность быстро выхватить оружие из кобуры.
Они поднялись на второй этаж, остановились у двери, позвонили. За дверью раздались неуверенные шаги, и она распахнулась во всю ширь. Русский недоуменно смотрел на них воспаленными глазами. Переглянувшись, детективы поспешили представиться:
— Детектив Лопес.
— Детектив МакКормик.
Лопес продемонстрировал журналисту свой бумажник с жетоном.
— Отдел расследования убийств… Извините, что в такое раннее время… Но у нас есть несколько вопросов к вам… Позволите зайти?
Русский удивленно приподнял брови, почесал затылок.
— Отдел убийств… Проходите, только… — Он посторонился, пропуская полицейских, запахнул халат, слегка покачнулся и, дохнув на Лопеса перегаром, извинился: — Мы тут… в картишки играем.