Гора Маккензи
Шрифт:
– Ты останешься сегодня со мной?
Каждая мышца большого тела напряглась, но он никак не мог отказать.
– Ты же знаешь, что останусь. Я лягу на…
– Нет. Я подразумеваю, не сможешь ли ты лечь рядом и обнять меня. Сегодня я не смогу уснуть в одиночестве, но завтра буду в порядке.
Он и надеялся, и сомневался в этом. Воспоминания останутся и будут нападать из темного угла, когда она меньше всего будет их ожидать. До самого последнего дня Мэри не сможет забыть о случившемся. Только за это он готов отвернуть насильнику голову. В
– Позвоню Джо и сообщу, где я, – сказал Вульф и поднял ее с колен.
Ложиться спать было еще рано, но веки Мэри слипались. После звонка сыну, Вульф решил, что бессмысленно откладывать пытку. В кровати ей будет удобнее.
Он выключил свет и, поддерживая, повел ее по узкой лестнице. Под тонкой тканью чувствовалось теплое и упругое тело. Сердце Вульфа начало биться все сильнее. Пришлось стиснуть челюсти - кровь помчалась по телу, скапливаясь в паху. Ночь ожидается не из легких, и он знал это.
Старомодная спальня, казалось, не менялась с прошлого века. Но он и не ожидал ничего другого. Тонкий аромат сирени, который сопутствовал Мэри, чувствовался здесь сильнее. Боль в паху усилилась.
– Надеюсь, она достаточно просторная для тебя, – заволновалась Мэри, глядя на двуспальную кровать.
– Сойдет.
Конечно, кровать показалось узковатой, но делать нечего. Им предстояло провести ночь обнявшись. Ее бедра окажутся прижатыми к его паху, и останется только молча сходить с ума. Внезапно он засомневался, сможет ли лежать рядом целую ночь и не взять ее. Что бы ни говорил разум, тело требовало свое. Он уже твердый как камень. Вульфу едва хватило сил сдержать стон.
– Какую сторону выбираешь?
Разве это имело значение? Мучение остается мучением независимо от стороны кровати.
– Левую.
Мэри кивнула и откинула одеяло. Вульф не хотел смотреть, как она укладывается в кровать, но глаза отказались повиноваться. Он увидел изгиб ягодиц, когда ночная рубашка натянулась на миг, бледные, стройные ноги и немедленно представил их сжимающими его талию. Он увидел контур красивой груди, и вспомнил тяжесть нежной плоти в своих руках, вкус розовых сосков во рту, сводящий с ума запах.
Резко наклонившись и укрыв ее одеялом, Вульф сказал:
– Я должен принять душ.
В глазах промелькнул испуг, но Мэри взяла себя в руки.
– Полотенца в кладовке, соседняя с ванной дверь.
Вульф в ванной снимал одежду и сердито ругался. Никакой ледяной душ не поможет. Столько таких душей принято за последнее время, но эффект оказывался удивительно коротким. Ему нужна Мэри – обнаженная, лежащая под ним, прячущая в себе его раздутую и пульсирующую плоть. Настолько тугая, что понадобится не больше минуты…
Проклятье! Сегодня он не может ее бросить в одиночестве. Чего бы это ни стоило.
Все тело ломило. Теплые, упругие струи не снимали напряжение. Нельзя идти к ней в таком состоянии. Меньше всего Мэри сегодня нужен любовник. Ей нужно (необходимо) утешение, а не страсть на целую ночь. Вот только где взять уверенность в
Нельзя оставлять ее одну, и нельзя идти в таком состоянии к ней. Придется кое-что сделать. Мыльная рука скатилась вниз. По крайней мере, это позволит сохранить самоконтроль. Лучше перерезать собственное горло, чем снова увидеть страх в ее глазах.
***
Она не сделала ни одного движения – ни когда Вульф подошел к кровати, ни когда выключил свет. Только почувствовав, как матрац прогнулся под его весом, она передвинулась подальше. Он разместился на своей половине кровати, после чего обнял ее за талию, согревая теплом большого тела. Мэри вздохнула и почувствовала, что медленно расслабляется.
– Как хорошо, – прошептала она.
– Не боишься?
– Тебя? Никогда! – В голосе слышалась нежность. Мэри потянулась и положила ладонь на щеку любимого. – Утром все будет в порядке. Вот увидишь. Сейчас я слишком устала, чтобы справится с неприятностями. Ты собираешься обнимать меня всю ночь?
– Если захочешь.
– Пожалуйста.
Он погладил ее по волосам и прижался поцелуем к затылку, радуясь легкой дрожи, пробежавшей по расслабленному телу.
– С удовольствием, – мягко сказал он. – Доброй ночи, дорогая.
***
Мэри разбудила гроза. Уже рассвело, но тусклый свет едва пробивался сквозь черные тучи. Разбушевавшаяся стихия напоминала свирепые южные грозы. Молния разорвала темное небо, от сильного удара грома задрожал воздух. Мэри лениво считала секунды между вспышкой молнии и громом, чтобы оценить расстояние – до грозы семь миль. Дождь лил как из ведра и громко стучал по старой, покрытой железом крыше. Замечательно!
Она чувствовала одновременно бьющую энергию и полное спокойствие, как будто чего-то ждала. Вчерашний день остался в прошлом. Он больше не сможет причинить боль. Наступил новый день, а в нем был Вульф!
В кровати его не было, но они провели ночь вместе. Даже во сне она ощущала его присутствие, чувствовала обнимающие сильные руки. Совместный сон стал такой радостью, которую трудно передать словами, и которая, возможно, означала очень многое. Трудно заставить себя не надеяться на большее.
Где он? Вроде пахло кофе. Мэри встала с кровати, пошла в ванную, почистила зубы и причесалась, а затем вернулась в спальню переодеться. Внезапно она почувствовала, что еле терпит прикосновения лифчика, и решила его не одевать. Легкое пульсирующее ощущение окутало тело, усиливая предвкушение. Даже трусики показались лишними. Мэри надела на голое тело свободное хлопчатобумажное платье и босиком отправилась вниз по лестнице.
Ни в комнате, ни на кухне Вульфа не было, хотя пустая чашка в раковине объясняла слабый запах кофе. Через открытую кухонную дверь, через сетку, прохладный влажный воздух и свежий запах дождя проник в помещение и смешался с ароматом кофе. Грузовик Вульфа продолжал стоять у заднего крыльца.