Гора Маккензи
Шрифт:
– Здесь достаточно светло. Проходи.
Все еще держа Мэри за руку, он вел ее в стойло. В стене не хватало нескольких досок, и через отверстие проникал тусклый свет. После темноты в центре сарая, у стены оказалось светлее.
– Что там?
– Загляни в угол под кормушку.
Мэри наклонилась. В куче пыльной соломы, на старом полотенце она разглядела лежащего на боку Вудроу, рядом с животом которого копошились четыре маленьких, похожих на крысят, создания.
Она резко выпрямилась.
– Вудроу стал отцом!
– Нет. Вудроу стал матерью.
– Матерью?!
Она уставилась на кота, который бросил на нее загадочный взгляд, и начал облизывать котят.
– Меня уверяли, что Вудроу – это он, а на самом деле – она?!
– Похоже. Разве ты сама не проверяла?
Мэри бросила на него серьезный
– У меня нет привычки рассматривать половые органы животных.
– Только мои, да?
Она покраснела, но не стала отрицать.
Руки Вульфа скользнули вокруг ее талии и притянули для неспешного, теплого поцелуя. Мэри вздохнула и расслабилась рядом с ним, затем, пока его губы ласкали ее рот, обхватила руками за шею. Близость большого, сильного тела позволяла чувствовать безопасность и спокойствие. Пока ее обнимают сильные руки, ничто не сможет причинить ей вред.
– Мне пора домой, – сказал он, отрываясь от теплых губ. – Джо сделает все, что в его силах, но без моей помощи он не сможет закончить необходимую работу на ранчо.
Мэри думала, что сможет справиться, но при мысли о том, чтобы остаться одной, ее охватила паника. Она быстро взяла себя в руки и освободила его шею.
– Хорошо.
На языке вертелся вопрос, когда она его увидит, но слова остались несказанными. Странно, их отношения стали очень близкими, но чувствовала она себя неуверенно. Позволив ему так приблизиться, позволив познать ее тело, Мэри стала уязвимой. Такая близость даже пугала.
– Не забудь про куртку, – сказал Вульф, когда они покидали сарай.
– Моя куртка осталась дома.
– Я имел в виду – захвати с собой. Ты едешь со мной.
Мэри бросила на него быстрый взгляд, затем опустила глаза.
– Когда-то мне придется остаться одной, – спокойно сказала она.
– Но не сегодня. Сходи за курткой.
С ветровкой в руках Мэри залезла в пикап, чувствуя себя так, словно казнь отложили. Возможно, до конца дня она сможет перебороть свои страхи.
Когда они подъехали, Джо вышел из сарая и вскоре оказался у двери пикапа со стороны пассажира. Едва Мэри открыла дверь, как он снял ее с подножки и крепко обнял.
– Как вы?
Молодой голос звучал хрипло.
Она обняла его в ответ.
– Он меня не обидел. Только напугал.
Через ее голову Джо посмотрел на отца и увидел холод и сдерживаемый гнев в темных глазах, которые задержались на маленькой женщине. Кем бы ни был тот человек, который посмел причинить ей боль, он заплатит с лихвой. Джо кипел от страшного гнева, но он знал, что чувства Вульфа еще сильнее. Их глаза встретились, и Вульф слегка покачал головой, прося не углубляться в детали. Мэри нужно расслабиться, а не вспоминать лишний раз о нападении.
Вульф подошел, обнял ее за плечи, и развернул ее лицом к конюшне.
– Как насчет помощи по хозяйству?
Глаза Мэри просияли.
– С удовольствием. Всегда мечтала посмотреть на ранчо изнутри.
По пути к конюшням он машинально подстроился под ее недлинный шаг.
– Это не совсем ранчо. У нас есть небольшое стадо, в основном лошади, которых мы обучаем, и несколько бычков на мясо для личных нужд.
– Чему вы их обучаете?
– Мы обучаем лошадей для работы со стадом. В основном квартерхорсов [5] . Я объезжаю и тренирую лошадей для пастухов, но иногда, для души, берусь за чистокровных.
[5]
Квартерхорс (Quarter Horse)– американская порода лошадей. Выведена в 17ом веке, первоначально использовалась в скачках на короткие дистанции (отсюда происходит название - четвертьмильная лошадь). Позднее эта порода стала широко использоваться ковбоями, которые полюбили ее за скоростные качества и выносливость.
– Разве у владельцев чистокровных лошадей нет собственных тренеров?
Он пожал плечами.
– Некоторые лошади обучаются труднее других. Чего стоит дорогущая лошадь, если никто не может к ней подойти?
Вульф не уточнил, но Мэри поняла, что он берет лошадей, от которых отказывались остальные тренеры.
Длинное здание конюшни уходило направо от сарая. Когда они
– Все эти лошади – квартерхорсы?
– Нет. Конь в следующем стойле – канадской породы, киттингхорс [6] >. Это специализация, а не порода. Его хозяин владеет ранчо в соседнем округе. В последнем стойле – американская верховая [7] для жены владельца крупного ранчо в Монтане. Эта лошадь будет подарком на ее день рождения в июле. Все остальные – квартерхорсы.
Все они еще очень молодые и игривые, как дети. Вульф угощал лошадей, разговаривая низким, спокойным голосом, успокаивая их, как расшалившихся подростков. Весь день Мэри провела с Вульфом и Джо в конюшнях, наблюдая за бесконечными делами по чистке, кормлению, проверке копыт. К вечеру дождь прекратился, и Вульф поработал с двумя молодыми лошадьми в небольшом загоне за конюшнями, постепенно приручая их к упряжи и седлу. Он не поднимал голоса, не терял терпения, даже когда капризная молодая лошадь уклонялась каждый раз, когда Вульф пытался поднять седло ей на спину. Просто успокаивал и уговаривал жеребенка попробовать еще раз. До окончания дня молодые лошади спокойно гуляли по загону, как будто они годами ходили под седлом.
[6]
Киттингхорс (Cutting horse)– специально тренированная лошадь, используемая при отделении неклейменных телят от их матерей
[7]
Американская верховая (American saddlebred)– наиболее популярная порода в США. Выведена в XIX веке на юге (штаты Кентукки, Теннесси, Вирджиния - вначале была известна как кентуккская верховая). Стала результатом смешения кровей американских иноходцев с чистокровными верховыми, что придало ей резвости и подвижности.
Мэри была в восторге и от его низкого, бархатного голоса, и от того, как сильные руки держали молодых животных, одновременно обучая и успокаивая. То же самое он делал с ней, и эти руки волновали ее все сильнее. Мэри задрожала от воспоминаний, ее груди напряглись.
– Никогда не видел такого волшебника как отец, – тихо сказал Джо. – Я хорошо умею ладить с лошадьми, но даже рядом не стоял с его умением. Не было еще лошади, которую он не смог бы успокоить. Пару лет назад нам привели жеребца. Коня забрали из стада, но он был настолько норовистым, что ни один тренер не мог его укротить. Отец отвел его в стойло и оставил в покое, но изо дня в день клал кусочки сахара, яблоки или морковь сверху на дверь стойла и стоял рядом, пока жеребец хорошенько его не рассмотрит. Потом он уходил, а конь забирал лакомство. Жеребец начал следить глазами и фыркать, если отец не торопился положить в привычное место что-то вкусненькое. Затем отец перестал уходить, и Звонку, так звали коня, пришлось подходить к двери за лакомством на глазах у отца. Затем, чтобы получить удовольствие, он должен был взять еду из рук. Отец давал коню только морковь, пока не убедился, что пальцы не пострадают. Наконец Звонок начал высовывать голову из стойла и обнюхивать рубашку отца, как ищущий леденец ребенок. Отец ухаживал и баловал Звонка, который очень любил, когда его чистят, постепенно приручил его к седлу и начал ездить верхом. Я работал с ним после отца. Конь, вероятно, решил, что нет нужды бороться все время.
Одна из наших кобыл была в охоте, и отец позвонил хозяину Звонка, чтобы узнать не хотел бы он попробовать случить Звонка с нашей кобылой. Парень дал добро, Звонок показал себя настоящим джентльменом, и все были счастливы. Хозяин получил драгоценного жеребца укрощенным и обученным, а мы, кроме хороших денег, заимели великолепного жеребенка от покрытой Звонком кобылы.
Мэри только моргала, когда Джо говорил о "кобыле в охоте", “случке”, "покрытии".
Она откашлялась и сказала: