Горбачев - Ельцин: 1500 дней политического противостояния
Шрифт:
(…) Для реализации нашего курса и стабилизации положения в республике требуется сильная власть. Но это не означает возврата к временам беззакония и произвола, ущемления прав и свобод граждан. Сила власти — в эффективной работе всех ее составляющих структур, она в продуманности принимаемых решений, в их соответствии запросам сегодняшнего дня и перспективам развития. Сила власти — в последовательности и настойчивости при проведении политического курса. И наконец, сила власти состоит в том, что она результативна. Принимаемые законы должны работать, решения выполняться. И мы будем настойчиво проводить эти принципы в жизнь.
М.С. Горбачев. Судьба рынка определит и судьбу Союза [126]
(…) В этой программе [127]
Если на начальном этапе довольно четко проявлялись центробежные тенденции, прямо надо сказать, изоляционистские настроения и даже сепаратизм, то чем дальше продвигалась и углублялась работа над проектом программы перехода к рынку, тем больше возникало согласия относительно того, каким должен быть не только рынок, но и сам наш Союз суверенных государств. Во всяком случае, работа над экономическими аспектами будущего Союзного договора показала, что в интересах всех народов необходим выход на новый уровень взаимоотношений, сотрудничества при одновременном понимании исключительной важности сохранения Союза как многонационального государства, основанного на принципах добровольности, равенства и сотрудничества суверенных государств.
126
126 Из выступления на сессии Верховного Совета СССР, 17 сентября 1990 г. // Советская Россия, 1990. 18 сентября.
127
127 Речь идет о программе, направленной в Верховный Совет Президентом, в которой делалась попытка — соединить достоинства правительственной программы и программы группы академика Шаталина.
Таким образом, мы довольно основательно продвинулись в понимании коренного вопроса, каким является для нас, для всего нашего общества вопрос о судьбе нашего многонационального государства.
Далее, в проекте программы высказываются предложения о подходах к дальнейшему совершенствованию системы власти и управления применительно к условиям функционирования рыночной экономики. Это также заслуживает внимания Верховного Совета СССР, тем более что по этим вопросам сейчас налицо различные точки зрения. Во всяком случае, есть немало тех, кто предлагает уже сейчас безотлагательно заняться кардинальной перестройкой, а может быть, даже перетряской всей системы власти и управления на всех уровнях, в первую очередь в верхнем эшелоне.
Звучит в последние дни: «Долой правительство», «Распустить Верховный Совет», «Распустить Съезд народных депутатов», «Долой Президента» и так далее. Мне уже приходилось перед вами на эту тему говорить, но считаю важным и сейчас сказать: такая постановка вопроса совершенно не приемлема, хотя мы ее и слышим с различных трибун и особенно площадей. Она нас, если бы мы ей последовали, втянула бы в тяжелые политические баталии, усилила противостояние в обществе. И это в тот момент, когда нам, как никогда, нужна консолидация с целью реализации программы перехода к рынку, разработки и проведения в жизнь нового общесоюзного договора. Вот вопросы, решением которых надо сейчас заниматься. В то же время, должен повторить, нам не обойтись без того, чтобы там, где это необходимо, внести изменения, коррективы в систему организации, функционирования власти и управления. Это будет органично связано с потребностями рыночной экономики многонационального государства, а не носить какой-то самодовлеющий характер.
Б.Н. Ельцин. На встречах Горбачев — Ельцин я не иду на уступки… [128]
(…) С учетом того, что программа союзного правительства не воспринимается народом и, конечно, будет остро обсуждаться сессией Верховного Совета Союза, мы вместе с Горбачевым подписали, утвердили рабочую группу по созданию программы на основе российской и союзной программ. Эта программа группы Шаталина — Явлинского передана вам после
128
128 Из выступлений председательствующего на Второй сессии Верховного Совета РСФСР//Советская Россия. 1990. 19, 20, 22, 27 сентября.
(…) Я предлагаю в проекте нашего постановления, во втором пункте, поручить Совету Министров разработать и представить Верховному Совету России план практических действий по реализации программы перехода к рынку в Российской Федерации с учетом высказанных замечаний. Причем добавить: дать поручение Совету Министров подготовить этот документ в двухнедельный срок. Внести его на рассмотрение нашей сессии и тогда не просто одобрить, а утвердить. Или, если будут еще замечания, доработать его. Но утвердить уже как российскую программу, и отсчет дней начать с 1 октября. У нас просто нет времени сейчас.
(…) Я хочу проинформировать, что эта программа прошла семь экспертиз — наших, международных, каких только экспертиз она не проходила. Наконец, последнюю экспертизу под руководством академика Аганбегяна, которому было поручено специально рассмотреть союзную программу Рыжкова, эту программу и определиться. Так он даже не нашел, что же из союзной программы можно включить в эту, чтобы ее усилить, и согласился с тем, что надо представлять эту программу, именно эту.
(…) Это две программы, которые никак не соединяются и не могут даже дополнить друг друга. Они исходят из совершенно разных политических и экономических предпосылок. Мы понимаем, что если Союз в целом не пойдет на эту программу, то мы, Россия, как суверенное государство, в соответствии с декларацией пойдем сами по этому пути. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
(…) А что Декларация о государственном суверенитете не выполняется, я не согласен. Да, за каждый подпункт идет колоссальная борьба на самом высоком уровне и до самого низа. Идет борьба, настоящая борьба. Это надо понимать. Центр не хочет Россию хотя бы немного выпустить из рук. Именно власть над Россией давала власть самому центру. И если он выпустит эту власть, то он выпустит все. Поэтому идет борьба за банки, за валюту, за золото, которому мы сегодня отрезали путь, чтобы за границу не шло. И за алмазы, и прочее, прочее… По каждому пункту идет борьба. И сказать, что не выполняется… Не надо нам самих себя унижать. Будем бороться за эту декларацию до конца. Я прошу не подозревать, что на встречах Горбачева Ельцина я, Председатель Российского Верховного Совета, хоть в чем-то пошел на уступки. Ни в чем том, что соответствует нашей декларации! Ни в чем! (Аплодисменты.) И даже последняя фраза была сказана: «Все это только не в ущерб интересам и суверенитету России». Все то, о чем мы договаривались.
(…) Очевидно, что правительство реализовывать эту программу не будет. Оно будет саботировать ее выполнение. Оно заинтересовано в том, чтобы эта программа провалилась. Правительство не способно ее реализовать, нужны другие структуры. Может быть, не правительство, может быть, это должен быть кабинет при Президенте?
(…) В отношении федеративного договора. Я разъясняю, что разработка федеративного договора связана с Союзным договором. Мы не можем разорвать эти два процесса. Они идут очень медленно. Поэтому связывать сейчас сроки выполнения программы с федеративным договором нельзя. Тогда мы все отбросим на полгода. Я не очень уверен, что в этом году будет подписан Союзный договор.
(…) В отношении того чтобы просить автономные республики воздержаться от принятия декларации, я думаю, что это будет с нашей стороны неэтично — диктовать волю народам. Пусть Верховный Совет республики определяет и решает, как ему быть, принимать декларацию или нет? Я встречался со всеми председателями этих республик, с каждым в отдельности и считаю, что декларации приняты достаточно взвешенно. Нам надо с уважением относиться к волеизъявлению народа и строить отношения России с этими республиками на договорных началах. А что касается участия их в Союзном договоре — этот вопрос проблематичен, может быть, он даже нереален. И поэтому скорее всего эти республики, заключая федеративный договор с Россией, будут как бы делегировать функции союзные тоже через Россию.