Горбачев - Ельцин: 1500 дней политического противостояния

Доброхотов Л. Н.

Вопрос французского телевидения. А Борис Ельцин?

М.С. Горбачев. Есть Борис Ельцин, есть Валентин Петров, есть Иван Сидоров, есть Горбачев и т. д. Все мы связаны ответственностью за судьбу страны, и это должно определять позицию каждого из тех, кто сегодня в результате демократических преобразований демократическим путем стал во главе этих преобразований. Я думаю, что нет препятствий для того, чтобы, понимая эту ответственность, взаимодействовать и сотрудничать.

Вопрос французского телевидения. В продолжение того же вопроса, г-н Горбачев. Думаете ли Вы, что пока Вы будете во главе Советского Союза, какая-то республика выйдет из Советского Союза: Российская Федерация, прибалтийские республики?

М.С. Горбачев. Наша Конституция

предусматривает право на самоопределение вплоть до отделения той или иной республики. И на этот счет теперь есть не только констатация в нашей Конституции, но и механизм этого выхода, реализации этого права на основе закона, принятого в начале нынешнего года. С этой точки зрения такое конституционное положение сохраняется. Если вы интересуетесь моей точкой зрения, то в последнее время я постарался высказать ее довольно определенно. Для этого понадобились и размышления, и беспристрастный и ответственный анализ, и оценка того опыта, через который мы прошли в рамках перестройки. Хотим мы того или нет, но и мы, и вы, и кто угодно должны считаться с реальностью. А реальность такова: это государство столетиями формировалось как многонациональное.

И последнее. После революции в течение десятилетий оно развивалось как унитарное государство — хотя и декларировалось как федерация. Это наложило свой отпечаток. Так вот, эти две тенденции определили многое., Это многонациональное государство, где живут вместе многие народы, где очень близки между собой люди различных национальностей, причем близки настолько, что существуют и смешанные браки и дети от этих браков. Все это происходило на протяжении целых поколений. Люди расселились на этих пространствах, работали вместе, создавая семьи, думая о настоящем и будущем. Все это очень серьезно. Кто это разделит? Вот мы увидели попытки искусственно, по каким-то критериям — сколько; кто где прожил или кто где родился разделить людей.

Во-первых, это самое махровое попрание прав человека, во Франции эта тема всегда очень остро ставилась. Не говорю уже о том, что вся наша экономика переплетена, оборона единая, управление единое, транспорт един и т. д. И освоение ресурсов шло с участием всех народов. Возникает вопрос: надо делить или делать что-то другое? Я сказал, представляя свои последние пункты программы на сессии Верховного Совета СССР, что пришел к выводу: мы не сможем разделиться. Надо разделить компетенции в том, что касается суверенитета, политической власти.

Во-вторых, мы должны так поступить, чтобы каждый народ обрел суверенность, имел возможности для того, чтобы организовать свою жизнь, реализовать свои культурные потребности и в то же время сотрудничать с другими, как это было десятилетиями и целыми столетиями. Тут надо искать ответ.

Надо искать ответы для реализации этой возродившейся у каждого народа идеи на путях национального возрождения, на путях не разрушения Союза, а его обновления, причем обновления решительного, фундаментального…

М.С. Горбачев. Мне говорят: перестаньте клясться, что привержены

социализму… Не перестану! [139]

(…) Я не мыслю, чтобы социализмом можно называть строй, где забыт трудящийся. Я ведь и сам из этой среды. Если отсутствует эта характеристика в общественном строе — народность — значит все, что с данным обществом связано, для меня уже неприемлемо. Все это мы и заложили в концепцию гуманного, демократического социализма.

Сколько мне уже, в том числе и недавно подписавшие обращения учредители «Московских новостей», говорят: перестаньте, Президент, заверять, клясться, что Вы привержены социализму. А почему я должен перестать? Это же мое глубокое убеждение. Не перестану, пока имею возможность говорить и делать все, чтобы это и было. И в политику так трансформировалось. Вот это философское понимание, когда оно было поддержано, стало источником формирования новой политики. Политики

политических реформ в сторону народовластия и возвращения человека в политический процесс.

139

139 Из выступления на встрече с деятелями культуры страны//Советская Россия. 1990. 1 декабря.

(…) Посмотрите, какой феномен. Люди, прошедшие через все, отвергнувшие сталинщину, казарменность, — за социализм! Социализм, значит, в народе сидит, в нас во всех сидит. И я не думаю, что это надо вытравливать, как кто-то пытается. Ибо осмысленный социалистический выбор как раз дает возможность, если трансформировать политику в новые формы жизни, развернуть потенциал общества, человеческий потенциал.

Да, нам надо было распрощаться с прошлым. Мучительный процесс! Но от чего, от кого мы должны отрекаться? Я что — буду отрекаться от своего деда, который был привержен всему этому до конца?

(…) Но тем не менее надо и расстаться со многим. И прежде всего освободить свое сознание от той скованности, от всего того, что нас держало, мешало нам мыслить, а значит, и действовать. Вот это мы делаем. И делаем решительно.

(…) Я думаю, у нас самая большая сложность сегодня. Надо справиться, выйти через новые процессы в политической сфере, через реформирование нашего Союза, через реформирование отношений собственности — к новому качеству, на новые формы жизни. Демократичные, в том числе в экономике это для тех, кто здесь говорил о рынке. Я за рынок всегда выступал и выступаю. Но будучи за рынок, однако, я, например, не приемлю частную собственность на землю — хоть что вы со мной делайте. Не приемлю. Аренда хоть на 100 лет, даже с правом продажи арендных прав, с наследованием. Да! А частную собственность с правом продажи земли — не приемлю. Это, кстати, традиция сельской общины, нашей сельской общины.

(…) С другой стороны, пугают — частная собственность! Я думаю, что частной собственности не надо бояться. Надо бояться спекуляции землей.

Но я, например, считаю, что в нашем конкретном обществе, как оно развивалось — сложилось, частная собственность не будет господствующей, народ не примет ее. Вот я исхожу из этого. Будет акционер, будет приватизация. Иногда говорят, что это вроде бы перейдет в частные руки. А я так понимаю приватизацию: это когда через аренду, а потом, может, и совсем следует выкупить, сделать народным предприятием. Надо отдать людям эту собственность.

(…) Наша задача — соединить социалистический подход с частным интересом, через модернизирование отношений собственности. И тогда у нас будет смешанная экономика: государственная собственность, собственность акционерного общества и т. д.

Б.Н. Ельцин. Я не пытаюсь «съесть» Горбачева… [140]

Е. В. Яковлев. Взаимоотношения, а точнее, взаимодействие двух ключевых фигур нашей политической современности — Горбачева и Ельцина — стало не только предметом постоянного внимания общества, но и поводом для бесконечных пересудов. (Вы не раз говорили, что дело вовсе не в личных отношениях между Горбачевым и Ельциным. Согласиться в этом с вами я до конца не могу: момент личных отношений, несомненно, сказывается на решении даже глобальных проблем, причем в наших условиях — тем более.) Реален или нет деловой и прочный союз между вами и Президентом СССР именно сегодня, несмотря на то что сумма противоречий между вами остается, как мне кажется, величиной постоянной?

140

140 Из беседы с главным редактором «Московских новостей» Е. Яковлевым и ведущим политическим обозревателем французского журнала «Пари-матч» М. Гоно//Московские новости. 1990. 2 декабря.