Горбачев и Ельцин. Революция, реформы и контрреволюция
Шрифт:
А Горбачев шел вверх по комсомольской, а затем и партийной линии. Его высоко ценил руководитель Ставрополья Федор Давыдович Кулаков, который работал в крае с 1960 года. Он требовал от подчиненных личной преданности и выполнения плана. Все остальное значения не имело. Федор Давыдович выдвинул Михаила Сергеевича на пост первого секретаря крайкома комсомола, затем перевел на партийную работу, сделал заведующим ключевым отделом крайкома и членом бюро.
Николай Тимофеевич Поротов, который работал в Ставропольском крайкоме, вспоминает о Горбачеве: «Очень он приглянулся
Кулаков готовил его, конечно, не на смену себе, но получилось так, что Михаил Сергеевич последовательно занимал кресла, которые освобождал ему Федор Давыдович, — сначала в Ставрополе, затем в Москве. Кулакова забрали в Москву и поставили заведовать сельскохозяйственным отделом, избрали секретарем ЦК КПСС, ввели в политбюро. Федор Давыдович следил за судьбой своего выдвиженца.
Горбачев в Ставрополе заведовал отделом партийных органов крайкома. Когда Кулаков уехал в Москву, а на его место прислали нового человека — Леонида Николаевича Ефремова, Горбачев попросился на пост первого секретаря горкома. Все удивлялись, но Михаил Сергеевич знал, что делает. Переходить из крайкома в горком — это вроде понижение, но первый секретарь — это самостоятельная работа, открывавшая возможность для дальнейшего роста. С поста заведующего отделом труднее было подняться на следующую ступеньку и стать секретарем крайкома.
Когда Кулаков ехал в командировку или на отдых через Минеральные Воды, Горбачев напоминал Ефремову: надо встретить Федора Давыдовича.
— Иногда это совпадало с важными мероприятиями в Ставрополье, — вспоминал Ефремов, — и я не мог поехать. Тогда я поручал Горбачеву встретиться с Кулаковым. Он делал это с удовольствием.
Весной 1970 года Ефремова вызвали в Москву и предупредили:
— Предполагается твоя встреча с Леонидом Ильичом.
На следующее утро Ефремов был у Брежнева. Генеральный секретарь сказал ему:
— Ты живешь в Ставрополе один. Семья, как я понимаю, из-за болезни жены в Москве, а ты там. У некоторых складывается впечатление, что ты сидишь на чемоданах. Так жить нельзя. Мы подумали и решили перевести тебя в Москву.
Леонид Николаевич Ефремов был при Хрущеве кандидатом в члены президиума ЦК и первым заместителем председателя бюро ЦК по РСФСР. В Ставрополь его сослали как близкого к Хрущеву человека. Но держать его на партийной работе Брежнев не хотел. Предложил место в госкомитете по науке и технике. Спросил:
— А кого выдвинем первым секретарем крайкома вместо тебя? Ефремов сказал, что не ожидал такого поворота дела, специально на эту тему не думал, ни с кем не советовался. Но всех первых секретарей присылали из Москвы. Почему бы не выдвинуть человека из краевой парторганизации? Брежнев одобрительно кивнул:
— В принципе твои соображения правильны. К нам приходят письма из Ставрополья, что много посылаем руководителей сверху. Но кого конкретно рекомендовать на пост первого секретаря,
Ефремов сказал, что есть две очевидные кандидатуры — председатель краевого исполкома Николай Васильевич Босенко и второй секретарь крайкома Михаил Сергеевич Горбачев.
— Как ты охарактеризуешь каждого в отдельности? — спросил Брежнев.
К отбору первых секретарей обкомов и крайкомов Леонид Ильич относился исключительно серьезно.
— Босенко постарше, — ответил Ефремов, — участник войны, он был первым секретарем промышленного крайкома в Ставрополье, когда существовало разделение партийных организаций на промышленные и сельские. Так что он готовый первый секретарь. Горбачев — молодой работник, окончил Московский университет, активный человек. Два года работает вторым секретарем.
Ефремов добавил, что Горбачева, по его сведениям, выдвигал на партийную работу Федор Давыдович Кулаков:
— Можно узнать его мнение и о Горбачеве, и о Босенко. Наверное, скажет свое слово и Юрий Владимирович Андропов. Он родился на станции Нагутская Ставропольского края. Он хорошо знает своего земляка Горбачева и может дать ему свою оценку.
Проверить кандидатуру Горбачева Брежнев поручил одному из своих доверенных людей — первому заместителю председателя КГБ Семену Кузьмичу Цвигуну.
К тому времени начальником Ставропольского краевого управления госбезопасности был назначен уже упоминавшийся Эдуард Нордман. Произошло это так.
Весной 1968 года он с группой офицеров прибыл в командировку в Грозный. В середине июня по аппарату ВЧ-связи ему позвонил начальник управления кадров КГБ Виктор Михайлович Чебриков, уточнил:
— Один в кабинете? Нордман попросил всех выйти.
— Прошу завтра быть в Москве, — распорядился Чебриков. — Вылетай первым рейсом.
— А что случилось? — встревожился Нордман.
— Вчера было заседание коллегии, посоветовались и решили, что поедешь работать в Ставрополь начальником краевого управления.
— Виктор Михайлович, — взмолился Нордман, — я ведь только три года как из Белоруссии приехал. Семья толком не акклиматизировалась в Москве, дети учатся. Дайте хоть с женой посоветоваться.
— Мы не жену посылаем работать, а тебя. Советуйся. Но завтра ты в Москве.
«Уже первого июля я был на новом месте службы, — вспоминал Нордман. — Ставрополь встретил жарой под сорок градусов и пылью. Старый, уютный губернский город. В основном двух— и трехэтажные дома, зеленые улицы.
Михаил Сергеевич Горбачев производил хорошее впечатление. Молодой, энергичный, общительный… Дочь Ирина — умная, красивая девочка-старшеклассница, Раиса Максимовна — скромный преподаватель сельхозинститута. Жили без излишеств. По выходным выезжали на природу. Ходили пешком по двадцать и более километров. Бражничать не любили. Правда, по праздникам собирались у друзей…»
И вот теперь начальнику Ставропольского управления Нордману позвонил первый заместитель председателя комитета госбезопасности Цвигун, доверенный человек Брежнева: