Горбун
Шрифт:
— Тогда оставлю вилы себе, — согласилась я, поневоле заражаясь его энергией и впадая в заблуждение на счёт лёгкости работы.
Однако, едва я воткнула вилы в землю, горбун отобрал их у меня.
— Извините, Жанна, — сказал он, — но я противник равноправия мужчин и женщин. — Если есть желание, приготовьте кофе, иначе мой здоровый аппетит перерастёт в голод. Думаю, Ларс тоже не откажется от ленча. Не сочтите за труд заглянуть в мою машину и захватите коробку на переднем сидении.
Попытавшись
Я не успела отойти далеко, как была остановлена видом Ларса, настолько растерянного, что я не решилась уйти, не выяснив, в чём тут дело.
— Что с вами, Ларс? — испуганно спросила я, опасаясь очередной страшной находки.
Горбун устремил настороженный взгляд на датчанина.
— Понимаете… — запинаясь, начал тот. — Я боюсь ошибиться, но, по-моему, кто-то был на том месте, где мы зарыли собаку.
— Почему вы так думаете? — спросила я, невольно посмотрев на Дружинина.
Горбун воспринял это известие с мрачным удовлетворением.
— Потому что вчера я сам накидал сверху траву, а теперь там всё разворочено, — пояснил Ларс.
Я поспешила к указанному месту и убедилась в справедливости слов писателя.
— Ясно, что собаку вырыли, — хмуро пояснил горбун, остановившись рядом.
— Но это же… кое-что означает, — сказала я, не решаясь пояснить свою мысль.
— Может, она всё-таки лежит здесь? — предположил Ларс.
Горбун покачал головой, но всё-таки разгрёб землю лопатой.
— Ничего, — сказал он, кивнув на пустую яму. — Кто-то произвёл эксгумацию тела до нас.
— Ирина вернулась, — сказал Ларс. — И не одна… О, да это же тётя Мартина! По-моему, она впервые сюда приезжает.
Горбун кивнул.
— Ирину она раньше не видела? — спросил датчанин.
— По-моему, нет, — неуверенно ответил Дружинин и усмехнулся.
— Наверное, она… как это… совершает очередной вояж по родственникам? Она делает это раз в два года.
Горбун поднял брови, но ничего не сказал по поводу забавно построенной фразы.
— Если уж она оказалась здесь, то никто лучше неё не справится со всеми трудностями, и помощь ей не потребуется, — заметил он.
Я пригляделась, узнала старушку и почувствовала себя нехорошо. Мало того, что я не представляла, как буду объясняться с моей ночной гостьей, но я ещё и вспомнила, что за разными событиями никому не успела рассказать о её визите. Горбуна привлёк мой озабоченный вид, и его внимательные тёмные глаза очень долго не отрывались от моего лица.
По мнению очевидцев, чёрт не так страшен, как его малюют, а в данном случае
— Пока не выдадут тело Мартина, тётя Клара поживёт здесь, — пояснила Ира. — Я приготовлю что-нибудь поесть. Помоги мне, Жанна.
Пирожные, привезённые горбуном, оказались очень кстати, но меня не покидало воспоминание о чисто вылизанной тарелке на веранде и мёртвой собачке под кустом. Пока мы были с Ирой на кухне наедине, я поделилась с ней новостью об исчезнувшей собаке и своих подозрениях о причине смерти весёлого животного.
— Но ведь пирожное предназначалось не для собаки, — прошептала Ира, сильно бледнея.
— Вот именно. Если бы Риголетто задержался, на месте собаки была бы я.
— Не на месте собаки, конечно, — поправила меня Ира, — а в другом месте.
— Неважно. Главное, что я была бы уже мертва. Счастье, что он резко затормозил и Ларс от неожиданности уронил пирожное на пол.
Я неуверенно посмотрела на Иру.
— Ты что? — испугалась моя подруга.
— Ларс сам вызвался приготовить кофе, — сказала я.
— Ну и что?
— У него была возможность отравить пирожное.
— Не будь дурой! — рассердилась Ира. — Зачем ему тебя убивать? Кто ещё имел доступ к пирожному?
— Ты, — хладнокровно напомнила я.
— Спасибо. А ещё кто?
— Оно долго лежало в холодильнике, — сказала я. — Дверь на кухню ты не запираешь, так что туда мог войти кто угодно. Кстати…
— Что?
— Понимаешь, когда ты ушла, я тоже пошла погулять, а когда вернулась, то дверь была открыта.
— Опять?! Ты просто сумасшедшая. Можно подумать, что ты не из СНГ, а из папуасской деревни.
— Мне кажется, что я закрывала дверь, — возразила я.
— Моя дверь не имеет привычки самостоятельно открываться, — ядовито сказала Ира. — В итоге, кто угодно мог войти и отравить пирожное.
— Кто угодно, — кивнула я. — А знаешь, я была бы мертва ещё позавчера, если бы не позвонил Леонид.
— Дромадёр, — поправила меня подруга.
— Неважно кто, но он позвонил, когда я собиралась выпить чай с пирожным, а когда мы кончили говорить, чай до такой степени остыл, что пить и есть мне уже не хотелось.
— Может, собака отравилась вовсе не пирожным, — предположила Ира.
— Тогда почему кому-то потребовалось похищать её труп?
Ира думала.
— Непонятно, кому предназначалось пирожное, — заявила она.
Мне очень не хотелось этого говорить. Но я всё-таки сказала: