Горчичное зерно. Комментарии к пятому Евангелию от св. Фомы
Шрифт:
Войны будут продолжаться, насилие будет продолжаться, и будут убивать друг друга. Всеобщее усилие состоит в создании средства, которое может стать всемирным самоубийством, и, наконец, мы его открыли — водородная бомба. Почему ученые постоянно трудятся, отдавая всю жизнь созданию разрушительных вещей? Потому что это глубокое желание человека умереть, как-нибудь умереть. Это — не сознательно, так как вы становитесь созна-тельными, когда начинаете преображать себя. Много раз вы заявляете: «Было бы лучше, если бы я вообще не родился!»
Один греческий философ, Филон, говорил: «Первое блаженство» вообще не рождаться; второе блаженство — умереть так скоро, насколько это возможно». И он говорил, что это два единственных блаженства. Первое — во-обще не родиться — но никто не счастлив настолько, каждый уже рожден. Так что доступно только
Но вы умираете, и глубоко внутри вы ждете окончания — чем скорее, тем лучше. Вы не совершили самоубий-ства, потому что вы очень боитесь, напуганы: что произойдет? Вот вы и терпите жизнь, вы не наслаждаетесь ею, как даром Божьим. Вы просто терпите ее, вы просто как-то ее выносите, ожидая момента, когда поезд придет.
Однажды случилось так: Томас Эдисон был приглашен на обед, на который собралось несколько друзей. Он всегда был немногословен и волновался, находясь в толпе. В своей лаборатории он работал один; он был исследо-вателем, созерцательным человеком; присутствие толпы его всегда раздражало. А на обеде было много людей, и они настолько были заняты едой, сплетнями и спорами, что он почувствовал: «Сейчас как раз такой момент, что я могу сбежать!» И вот он стал посматривать на дверь, через которую мог сбежать — и тут его поймали. Его пой-мал гость и спросил: «Мистер Эдисон, над чем вы сейчас трудитесь?» Он ответил: «Над выходом!»
Но каждый трудится над выходом. Будьте бдительны в этом! Но почему вы не можете наслаждаться жизнью, которая есть дар? Вы не заслужили ее, вот почему я говорю, что это подарок. Его дает вам существование — вы можете называть его Богом — этот дар, чистый пода¬рок, вы ничего не сделали, чтобы добиться жизни, зарабо-тать ее. Почему бы вам не быть блаженным, благодатным и не насладиться ею? Она могла бы быть упоитель-ным танцем. Так в чем проблема? Дело в том, что насладиться блаженством можно, обладая лишь большей соз-нательностью; чтобы испытывать муку, не нужно быть сознающим. Чтобы испытывать боль, нужно больше темноты, нужно меньше сознательного, нужна ночь, а не день. Но чтобы наслаждаться блаженством, нужно больше бдительности.
Так что если вы видите печального святого, знайте хорошенько, что он — не святой. Потому что сознатель-ность дает блаженство, сознательность дает глубокий смех, она дает ему нечто, от чего он становится, как дитя. Он может бегать за бабочкой, может наслаждаться простой пищей, обычными житейскими мелочами настолько, что все становится даром. Все становится Божьим даром, и он благодарен мгновение за мгновением — даже за то, что он дышит. Он может наслаждаться дыханием, просто дыханием — оно так блаженно! Если вы найдете пе-чального святого, помните хорошенько, что что-то неладно; он по-прежнему живет в долине, он не движется к вершине. Иначе — у него есть излучение, просветленность, детское наслаждение; невозмутимый, не боящийся, он укреплен в своем сознании.
Почему сознание укрепляет вас? Потому, что, чем более вы сознательны, тем более знаете, что не можете уме-реть, что смерти нет. Смерть существует только в темной долине. А если вы защищены против смерти, вы — ук-репились. Чем более вы сознательны, тем точнее вы знаете, что вы — вечны; вечны, Божественны. Сейчас вы не знаете, кто вы есть. Это долина невежества, и там случается только смерть, и ничего больше, и вы живете дрожа, трясясь от страха.
Если вы глянете внутрь, вы найдете только страх и ничего больше, так как вокруг
Если вы движетесь к высотам, внутри будет любовь, а вокруг — вечность. Не будет никакого страха — его не может быть, так как вас нельзя разрушить, вы неразрушимы. Нет никакой возможности вашей смерти вы — бес-смертны. Это — то укрепление, о котором говорит Иисус.
Город, построенный на высокой горе и укрепленный…» — но помните, что наибольшая высота достигается ук-реплением — «...не может пасть, и не может быть спрятан».
Это парадоксально: в долине вы постоянно падаете, на вершине никогда. Но ведь мы видим, что люди падают с вершины. Чего им падать в долине? Одни гуляют по ровной земле, другие падают с вершин — это мир. Во внут-реннем мире никто не падает с высоты. Как только вы достигли внутренней высоты, вы никогда с нее не упадете. У вас никогда не смогут отобрать того, что вы воспитали внутри. Но без этого — ваш миф достоверен.
Люди падают, когда они на высотах, но эти высоты — в долине, они не настоящие высоты. Если у вас есть слава, вы можете быть уверены, — раньше или позже вы будете обесславлены; если у вас есть трон, рано или позд-но вас с него свергнут. Чего бы вы не достигли в этом мире, будет отобрано. Но во внутреннем мире, чего бы вы не достигли, вы достигли навсегда, это не может быть отобрано. Знание не может уйти, достигнутое однажды, оно становится частью вас. Это не что-то, чем вы обладаете — оно стало частью вас, и вы не можете теперь этого не знать. Как только вы знаете, что вы — бессмертны, как вы можете этого не знать? Нет способа разрушить это — вы узнали. А только то, чему нельзя разучиться — истинное знание. То, чему можно разучиться — это лишь па-мять, не знание; то, что вы можете забыть — это только память.
Знание — это то, что вы не можете забыть, нет способа это забыть. Это стало вашим существом, стало вашей частью, самим вашим сущес¬твованием. Вам не нужно вспоминать этого — вам нужно помнить только то, что не является частью вас.
«Город, построенный на высокой горе и укрепленный, не может пасть, и не может быть спрятан». Вы не смо-жете его спрятать. Город, построенный на вершине горы, будет известен — он будет известен вечности, нет спосо-ба спрятать его. Как вы можете спрятать Будду? Это невозможно! Как вы можете спрятать Христа? Это невоз-можно. Явление это настолько удивительно, их существование настолько проявлено, что воздействие будет про-должаться. Вы можете распять Иисуса, но вы не можете пренебречь им. И те, кто его распяли, по-прежнему стра-дают за это распятие. Был убит всего лишь обычный сын плотника — ничего важного. Иудеи должны были ду-мать таким образом, так как никто не беспокоился: если вы убьете сына плотника, и убьете его в соответствии с законом, нет никаких проблем. Но иудеи страдали в течение двух тысяч лет из-за этого распятия, поколение за поколением. Их постоянно распинали только за одного человека. Это кажется очень нелогичным, и иудеи про-должают говорить: «Мы ничего не сделали!» Они по-своему правы, так как те, кто сделал это, давно мертвы. Но личности, подобные Иисусу, движутся во вневременном. Поскольку Иисус здесь участвует, распятие остается на-всегда. Это не прошлое, так как личности, подобные Иисусу, никогда не в прошлом — это факт современности: он распят. Иудеи могут думать: «Мы сделали это в прошлом, но тех, кто это сделал, больше нет. Мы этого нико-гда не делали — мы можем принадлежать к тем, кто это сделал, но мы этого не делали!», — но распятие Иисуса стало вечным фактом. Теперь его нельзя задвинуть в прошлое, он остается открытой раной, в сердце остается рана. И иудеи страдали, они страдали так много, из-за одного человека миллионы иудеев были убиты, за эти два-дцать столетий. Только из-за одного человека — миллионы иудеев? Это кажется несправедливым.
Но вы не знаете этого человека, вот почему это кажется несправедливым. Этот человек стоит дороже, чем миллионы людей. В день, когда они распяли этого сына плотника, они стали играть с ужасным огнем. Они пыта-лись спрятать его — он не может быть спрятан. Они пытались его спрятать — не существует никаких иудейских записей о распятии Иисуса. Существуют христианские записи, но иудеи не записали даже факта его распятия. Но вы не можете спрятать этого, и иудеи начали исчезать, они страдали, потому что они пытались закрыть свои гла-за от солнца. И все несчастье из-за того, что они породили Иисуса.