Гордиться, а не каяться! Правда о Сталинской эпохе

Жуков Юрий Николаевич

В Алма-Ате Троцкий мог предаваться любимому виду отдыха: охоте да писать мемуары. Благо он увез из Москвы весь свой архив, включавший массу документов Политбюро и ЦК. Но нет, он уже не мог без борьбы, без противника, в которого и следовало метать молнии. И таким противником, призванным ответить за все неудачи, за крах его политической карьеры, Троцкий сделал Сталина.

Отказавшегося от политической деятельности Зиновьева вернули в Москву, а продолжавшего оппозиционные интриги Троцкого выслали из СССР. Но где бы он ни оказался — в Турции, Франции, Норвегии, Мексике, он продолжал борьбу со Сталиным, ставшую для него навязчивой идеей. Он не только кроликов разводил. Одна за другой появляются его книги, исходящие злобой и ненавистью: «Сталинская

школа фальсификации» (1930), «Немецкая революция и сталинская бюрократия» (1932), «Сталинская бюрократия и убийство Кирова» (1934), «Преданная революция» (1936), «Преступления Сталина» (1937), «Сталин» (1940). И это — не считая 87 номеров «Бюллетеня оппозиции», не только полных ненависти к Сталину, но и открытых призывов убить его.

Вот теперь зададимся вопросом: если Сталин действительно хотел мстить Троцкому, то почему не разделался с ним еще в Москве или Алма-Ате? Почему позволил уехать с огромным архивом и одиннадцать лет обливать себя грязью? Почему не приказал устранить Троцкого в Турции, Франции, Норвегии?

Нет, Сталин не был графом Монте-Кристо. Не мстил Троцкому по личным мотивам. Убийство Льва Давидовича далеко не случайно произошло в 1940 г. Тогда, когда уже шла Вторая мировая война. Когда и злобная антиэсэсэровская пропаганда Троцкого, и деятельность созданного им ультралевого IV Интернационала стали угрожать политике Советского Союза, несли раскол рабочего движения, в новых условиях должного сделать все для борьбы с нацистской Германией.

Вот об этом и следовало рассказать создателям телефильма. Но они предпочли создать собственное «прошлое». То, которого никогда не было.

Беседы с Юрием Жуковым

Красно-белый иллюзион

— Юрий Николаевич, можно ли сказать, что сегодня мы способны более объективно судить о Гражданской войне, чем это было еще два с небольшим десятилетия назад? Ведь тогда такие темы, как, например, красный террор, замалчивались, а многие важные документы оставались недоступными для историков?

Ни в коем случае. Хочу заметить, что с 1954 г. практически со всех документов тех лет был снят гриф секретности. Любой желающий мог прийти, ознакомиться, сделать выводы. Гражданская война — едва ли не единственный период в отечественной истории, в котором не осталось даже крохотного белого пятнышка. Все давным-давно изучено и описано.

Однако, как это ни парадоксально, россияне знают о войне между белыми и красными меньше, чем даже о гражданской войне в США. Любой человек, который только посмотрел фильм «Унесенные ветром», получает представление о том, почему южные штаты воевали с северными. У нас же на смену официальным советским идеологам пришли полуграмотные кинорежиссеры, политики и журналисты, готовые из-за сиюминутных конъюнктурных соображений искажать историю. Достаточно вспомнить недавний телесериал об адмирале Колчаке, делающий чуть ли не национального героя из бездарного ставленника английских и японских интервентов. Неудивительно, что подавляющее большинство наших сограждан имеют совершенно искаженные представления о Гражданской войне в России, в первую очередь о ее причинах.

Многие еще помнят усвоенные со школьной парты догматы о классовой борьбе, о том, что «низы» захотели из «ничем» стать «всем»…

Классовая борьба существует во всех странах и во все времена. Но при этом далеко не всегда принимает вооруженные формы.

Большевики, пообещав крестьянам, составлявшим тогда чуть ли не 95 % населения страны, землю, лишили своих противников малейшего шанса на победу. Белое движение, по сути, оказалось поверхностным. Состояло оно в основном из недоучившихся гимназистов и тех офицеров,

которые «постреляли» в Первую мировую войну и не могли остановиться. Это явление того же порядка, как афганский, а теперь уже и чеченский синдром, — далеко не каждый человек, понюхавший крови и пороха, может найти себя в мирной жизни.

Стоит непредвзято посмотреть на историю Гражданской войны, и мы увидим: белые побеждали, пока их поддерживали интервенты. Классический пример — боевые действия на севере России. В начале 1918-го англичане высаживают десанты в Мурманске и Архангельске для охраны от немцев огромных складов с оружием, поставленным ими в Россию во время Первой мировой войны. Был период, когда интервенты, в услужении которых было немного белогвардейцев, всерьез рассчитывали, что, наступая со стороны Карелии, возьмут Петроград, а затем и Москву. Однако, получив несколько чувствительных ударов от Красной Армии, они думали только о том, чтобы дождаться окончания войны с Германией. Сразу после подписания Версальского мира англичане ушли из Мурманска и Архангельска. И уже через несколько месяцев белый фронт рухнул.

— Ну а как же успех армии Деникина? Широко распространено мнение, что, если бы не удар армии Махно в ее тыл, белые в 1919-м взяли бы Москву…

Вздор. Деникин отступил от Москвы совсем не потому, что ему помешал Махно. Главная причина была в том, что с фронта ушли казачьи части Мамонтова и Шкуро. А ушли они потому, что обозы с награбленным у них растянулись на несколько километров, и казаки решили, что пора возвращаться в станицы. Или вот еще пример. Сам Деникин в своих воспоминаниях признавался, что с удивлением узнал о шести (!) контрразведках, практически бесконтрольно действующих в его армии. В одной из них, кстати, пытали и расстреляли красноармейца Алексея Брусилова, сына знаменитого генерала Брусилова. Не могла такая армия победить.

Известны многочисленные факты террора против офицеров, которые, по вашему выражению, не «настрелялись». Только в Крыму были уничтожены тысячи (по утверждению писателя Святослава Рыбаса, 20 тысяч) тех, кто имел малейшее отношение к Белому движению. Получается, что большевистская власть ставила «несогласных» перед выбором: или сопротивляться, или быть уничтоженными…

Никаких массовых репрессий в отношении офицеров царской армии большевики не проводили. В Крыму же произошло следующее. Красная Армия, желая сократить свои потери, первыми на штурм Перекопа бросила махновцев. Прорвав белые укрепления, те рассеялись по Крыму и занялись тем, чем и положено заниматься бандитам, — грабежом, насилием, убийствами. После победы над Врангелем красные перекрыли выход с полуострова, переловили махновцев и большую часть расстреляли. Почему-то все решили, что тогда расстреливали не бандитов, а белых офицеров.

Почему же, если большевики были столь последовательны и даже гуманны, Гражданская война охватила практически всю территорию бывшей Российской империи и шла со столь редким ожесточением больше двух лет?

Принято считать, что Гражданская война закончилась с уходом войск Врангеля из Крыма. Однако, на мой взгляд, продолжалась она до 1926 г., когда в Средней Азии было окончательно подавлено движение, обычно называемое басмачеством, по сути, являвшееся сепаратистским. И вот тут мы подходим к сути того, что называют Гражданской войной.

Весной 1917 г., вскоре после Февральской революции, в России начался парад суверенитетов. Первыми проявили себя украинские националисты — никем не избранная Центральная рада. Возглавлял ее историк Грушевский, долгое время преподававший в австро-венгерском городе Лемберге (ныне Львов). Это та самая рада, которая помимо 12 губерний «исконной» Малороссии требовала от Временного правительства признать украинскими все территории, где жили выходцы с Украины, — и юг Белоруссии, и Кубань, и Северный Кавказ вплоть до Каспийского моря, и даже земли на реке Амур.