Гордость и целомудрие
Шрифт:
— У него прямо-таки джентльменские манеры. Честно говоря, я боялся, что после выучки у Фииеаса он может быть опасен.
— Пок убивает только крыс. — Джосс опустилась на колени и погладила по голове терьера, который с хрустом вгрызся в лакомство. — И к тому же он превосходный сторож. Если кто-то покажется ему подозрительным, он ни за что не подпустит этого человека ко мне. Мы теперь с ним неразлучны.
— Неразлучны? — недоверчиво переспросил Апекс.
— Я, конечно, не могу брать его с собой в церковь или на молитвенные собрания, — улыбнулась Джосс, — но он всегда охраняет и меня, и детей.
— Значит, мне остается только порадоваться тому, что вы его спасли.
— Исключительно благодаря вашему вмешательству. — Из соседней комнаты послышался звон колокольчика, и Джосс сказала: — Мне пора на урок.
Алекс помог ей встать и отряхнуть бесформенное платье вызывающего ярко-синего цвета. Что заставляет Джосс выбирать такие уродливые наряды? Скорее всего на более приличное платье у ее отца попросту не хватает денег. Алекса почему-то беспокоили стесненные обстоятельства семейства Вудбридж, хотя сама Джосс, судя по всему, не обращала на них внимания.
— Мне тоже пора, но сначала я бы хотел вас пригласить.
— Пригласить? — Она посмотрела на Блэкторна, наклонив голову. Джосс боялась, что Алекс почувствует, как часто колотится в ее груди сердце. Вряд ли он собрался пригласить ее на котильон!
— На этой неделе я собираюсь участвовать в скачках за городом. Ни Драмм, ни его друзья на милю не подойдут к беговой дорожке. Слишком много вони и шума для их утонченных чувств и грязи — для изысканных камзолов.
— Мистер Драммонд во всей красе! — не выдержала Джосс.
— Похоже, вы с Драммом недолюбливаете друг друга? — усмехнулся Алекс.
— Полагаю, что выражение «терпеть не можем» точнее отразит наши чувства. Что может быть общего между мной и этим избалованным кривлякой?
— Джосс, меньше всего я бы хотел, чтобы мое приглашение выглядело вынужденным, но раз уж на скачках не будет Драма, не могли бы вы приехать и поддержать меня? Мне удалось получить у устроителей скачек разрешение участвовать в них на одной из лошадей, привезенных из Америки. Против моего жеребца будут выступать лучшие скакуны Британии. И я бы хотел, чтобы среди публики нашлась хоть одна отважная душа, готовая поддержать дерзкого американца!
— И вы, конечно, сразу вспомнили обо мне.
— Разве кто-то еще может похвастаться такой отвагой?
— Но я ни разу в жизни не была на скачках. Если я не ошибаюсь, зрители там играют на тотализаторе? — Джосс задумалась, покусывая губу. Против воли она представила себе Алекса верхом на лошади. Какая чудесная картина! Это будет настоящее приключение! Не говоря уже о том, что они проведут вместе целый день!
— Боюсь, что ваш отец не одобрит мое приглашение, — с грустью в голосе сказал Алекс. — Простите, что напрасно соблазнил вас, Джосс.
«Ты и понятия не имеешь о том, как на самом деле соблазняешь меня!»
— Да, папе вряд ли это понравится… но мне так хочется посмотреть скачки! На какой день они назначены? — Кто тянет ее за язык? Что она делает?
— На следующую субботу. — От ослепительной улыбки Алекса сердце Джосс сладко замерло в груди. — Я заеду за вами в десять утра!
Отец наверняка сочтет себя обиженным. Он и
Глава 6
— Какого дьявола ты назвал его Сумахом, старина? — спросил у Алекса один из завсегдатаев скачек, глазевших на рослого жеребца.
— Да потому, что он такой же рыжий, как это растение, дружище Пак! — отозвался за американца приятель чересчур любопытного денди. Он дружески кивнул Блэкторну, ожидая подтверждения своей догадке.
— Отчасти. А отчасти и потому, что остальные владельцы лошадей шарахаются от него, как от яда, потому что на скачках ему нет равных, — ответил Алекс, ласково гладя жеребца по храпу.
— Какая сегодня дистанция? — спросил Пак.
Джосс скромно держалась в стороне. Грубое шерстяное платье и темная шаль делали ее похожей на какую-то озябшую птицу. Порывистый ветер гнал по небу тучи, предвещавшие сильный ливень. Ночью тоже шел дождь, и беговая дорожка могла совсем раскиснуть, но Алекса это только радовало.
Его радужное настроение вполне разделял и Пок. Терьер как ни в чем не бывало, прогнал по холодным лужам и мечтал лишь об одном — улучить момент и сорваться с короткого поводка, который для надежности Джосс обмотала вокруг запястья. Она не раз похвалила себя за такую предусмотрительность, поскольку многие зрители явились на скачки со своими четвероногими любимцами. Пок дружелюбно относился к людям, чего нельзя было сказать о других собаках. Стоило Джосс кинуть взгляд па разряженную в пух и прах толпу зрителей, она с еще большей силой сжимала в руках поводок.
— Стало быть, вы уверены, что этот ваш полукровка из колоний может обогнать моего Пегаса? — процедил сквозь зубы полковник Руперт Чемберлеп, поправляя на руках белоснежные перчатки.
Алекс внимательно посмотрел на высокого и тощего аристократа, щеголявшего в новом, с иголочки, мундире. Сабельный шрам па его левой брови придавал его облику суровый вид. А в ярко-желтых глазах этого человека полыхало воистину дьявольское пламя.
— Сумах получит первый приз, — невозмутимо ответил Алекс, выдержав презрительный взгляд надутого солдафона. — Он двадцать шесть раз участвовал в скачках и всегда приходил первым.
— Надо полагать, он обгонял только американских лошадей? — Длинный сухой нос полковника нацелился на дерзкого колониста, облаченного в какой-то дикарский наряд из замши. — Это индейцы устраивают у вас скачки на своих мустангах?
— В Америке есть много мест, где происходят скачки: и в городах, и в стойбищах индейцев.
— Подумать только, это правда! Вы наполовину дикарь! — с придыханием сказала невысокая полная дама, стоявшая возле полковника. Ее фиалковые глаза под густыми длинными ресницами внимательно изучали Алекса Блэкторна и его индейский наряд, разительно отличавшийся от пестрых курток и панталон английских жокеев.