Гордость и предубеждение
Шрифт:
В этот самый момент из-за угла на соседней дорожке показались миссис Херст и сам предмет обсуждения.
– Я и не знала, что вы собирались на прогулку, – смущенно поджав губы, заявила мисс Бингли.
– Вы обошлись с нами чудовищно несправедливо, убежав в сад и не сказав при этом ни единого слова.
Не медля ни секунды, она оккупировала незанятую руку мистера Дарси, предоставив Элизабет самой себе. Ширина дорожки позволяла чувствовать себя комфортно на ней только троим. Мистер Дарси, осознав всю неловкость положения, поспешил с более разумным предложением:
– Эта дорожка слишком узка для всех нас. Давайте выйдем на
Элизабет, которая меньше всего чувствовала себя расположенной оставаться в такой компании, весело отклонила эту затею.
– Нет, нет, право же, оставайтесь здесь. Вы вместе образуете совершенно восхитительную группу, и четвертый человек неминуемо разрушит всю гармонию. Счастливо оставаться!
Она поспешила прочь, несказанно довольная тем обстоятельством, что уже через день-другой окажется в родном доме. Джейн уже значительно поправилась, и дела ее шли настолько хорошо, что этим вечером она даже намеревалась на пару часов покинуть свою комнату.
Глава 11
Как только леди удалились после обеда, Элизабет побежала к сестре и, убедившись, что она надежно защищена от холода, помогла той спуститься в гостиную, где ее радушно встретили обе подруги. Элизабет никак не подозревала, что эти дамы окажутся такими милыми в течение того часа, что они провели вместе до прихода джентльменов. Их искусство вести разговор заслуживало самых высоких похвал. Предмет обсуждения они описывали с тщательностью, анекдоты рассказывали с юмором и смеялись с заразительным энтузиазмом.
Но, как только появились мужчины, Джейн оказалась тут же развенчанной. Глаза мисс Бингли не сходили с мистера Дарси, и у нее уже накопилась масса вещей, которые нужно было срочно обсудить. Однако молодой человек первым делом обратился к мисс Джейн, тепло и смущенно поздравив ее с окончанием болезни. Даже мистер Херст слегка кивнул ей и бросил сухое “весьма рад”; но все же основная часть смущения и душевного тепла пришлась на долю мистера Бингли. Его переполняли радость и заботливость. Первые полчаса ушли на то, чтобы растопить камин в гостиной, дабы, упаси Бог, мисс Беннет не пришлось страдать от перепада температуры. По его же настоянию Джейн была вынуждена пересесть в кресло с другой стороны от огня, потому как из двери ее могло просквозить. По окончании этих суетливых маневров мистер Бингли устроился около нее и после этого вообще перестал замечать окружающих. Элизабет, в противоположном углу занимавшаяся рукоделием, с удовольствием наблюдала за парой.
Когда был выпит весь чай, мистер Херст принялся намекать свояченице о картах, но все тщетно. Та, выяснив в приватной обстановке, что у мистера Дарси нет никакой расположенности к такого рода развлечениям, оставалась глуха не только к намекам, но и даже к открытому приглашению родственника. Презрительно поджав губы, девушка заверила зятя в том, что нынче вообще никто не собирается играть, подтверждением чему послужила молчаливая реакция компании на это заявление. Таким образом, мистеру Херсту ничего не оставалось делать, кроме как растянуться на ближайшей софе и немного вздремнуть. Дарси раскрыл книгу. Мисс Бингли незамедлительно последовала его примеру. Миссис Херст, в целом весьма занятая перебиранием собственных браслетов и перстней, вообще ни к кому не примкнула и лишь время от времени подключалась к беседе своего брата с мисс Беннет.
Внимание мисс Бингли было сосредоточено на наблюдении
– Как замечательно проводить вечера именно таким способом! Никто не убедит меня в том, что есть занятие более увлекательное, чем чтение! Как скоро устает человек от всего, но только не от книги! Когда у меня будет собственный дом, мое сердце окажется разбито, если я не заведу себе превосходную библиотеку.
Возразить на это было некому и нечего. Барышня снова зевнула, отложила книгу в сторону и оглядела комнату в поисках хоть какого-нибудь развлечения. Заслышав, что в эту минуту ее брат говорит мисс Беннет о бале, она резко обернулась к нему и вставила:
– Чарльз, неужели ты всерьез думаешь о том, чтобы устроить танцы в Незерфилде? Я бы тебе посоветовала, прежде чем ты окончательно примешь решение, спросить присутствующих, что об этом думают они. Если я не ошибаюсь, среди нас есть кое-кто, для кого бал станет скорее наказанием, чем удовольствием.
– Если ты имеешь в виду Дарси, – заметил молодой человек, – то он еще до начала может спокойно отправиться спать. А что касается самого бала, то этот вопрос уже вполне решен. Как только Николс закончит все приготовления, я разошлю пригласительные карточки.
– Мне гораздо больше нравились бы те балы, – отвечала ему кокетка, – которые были бы обустроены в другой манере. В их бесконечном однообразии есть что-то утомительное. Мне кажется, было бы гораздо разумнее гвоздем программы сделать не танцы, а беседы.
– Гораздо разумнее, милая моя Кэролайн, – согласился с сестрой Бингли. – Но ведь тогда это вообще не будет похоже на бал.
Мисс Бингли ничего не ответила; и вскоре после этого вообще встала и вышла из гостиной. Стройную ее фигурку воздушным манто окутывала элегантность, и грациозная походка заслуживала всяческого восхищения; но все это, предназначавшееся исключительно Дарси, было не в силах поколебать его прилежания. Уязвленная и не на шутку расстроенная, она решила отказаться от дальнейших попыток привлечь к себе внимание молодого человека, поэтому переключилась на Элизабет.
– Мисс Элиза Беннет, позвольте мне просить вас об одолжении последовать моему примеру и прогуляться по гостиной. Уверяю вас, это отлично бодрит после долгого сидения и напряжения.
Элизабет едва ли скрыла удивление, но на предложение согласилась. Тайный замысел мисс Бингли вкупе с ее любезностью достиг своей цели: мистер Дарси поднял голову. Его настолько озадачила перемена в мисс Бингли, насколько та удивила и саму Элизабет. Изумленный молодой человек неосознанно закрыл книгу. В его адрес также последовало приглашение присоединиться к компании, которое, впрочем, было отклонено в силу того, что он мог догадываться только о двух причинах этого променада вдоль гостиной и что, в обоих случаях его согласие стало бы прямым вмешательством в чужие планы.