Гордость и предубеждение

Остен Джейн

Наигравшись вдоволь, леди Кэтрин объявила партию закрытой. Столы немедленно унесли, и она предложила экипаж миссис Коллинз. Та его с благодарностью приняла, и прислуга бросилась во двор. Тем временем вся компания дружно переместилась к камину, чтобы выслушать прогноз погоды от миссис де Бург на завтра. Вещания дамы прервал поданный экипаж, и после долгих благодарностей мистера Коллинза и нескончаемых поклонов сэра Уильяма гости и хозяева, наконец, расстались. Не успела повозка отъехать от крыльца, как Элизабет была окликнута кузеном, потребовавшим немедленных впечатлений о Розингсе, которые она ему выдала, изрядно приукрасив ради Шарлотты действительное свое мнение. Однако даже такие похвалы, изобретение которых стоило девушке немалых трудов, ни в коей мере не могли удовлетворить взыскательный вкус родственника, который, смекнув, что большего ему не добиться, произнесение оды и распев осанны вынужден был взять в собственные руки.

Глава 30

Сэр

Уильям провел в Хансфорде лишь неделю; но визит его оказался вполне достаточным для того, чтобы любящий отец убедился, что жизнь дочери, вверенная заботам такого чудесного мужа и такой знатной соседки, приятна и вполне удобна. Покуда тесть оставался в доме, мистер Коллинз каждое утро начинал с того, что усаживал родителя в пролетку и отправлялся показывать тому окрестности; но, как только визит его подошел к концу, семейная жизнь вернулось в свое прежнее размеренное течение, чему Элизабет только радовалась, поскольку отныне кузен почти не досаждал им своей суетливой обходительностью, проводя все время между завтраком и ужином за работой в саду, чтением или составлением проповедей, а то и просто выглядывая в окно своей библиотеки, выходившее на дорогу. Окна гостиной, в которой коротали дни дамы, выходили на задний двор. Поначалу Элизабет удивлялась, отчего Шарлотта не сделает гостиную на месте столовой, которая была больше размером и выходила в сад; но очень скоро она осознала предусмотрительность подруги, потому что поняла, что мистер Коллинз едва ли проводил бы столько же времени в своих апартаментах, если бы вид из комнаты супруги открывался точно такой же, как и из его собственной.

Из дамской гостиной аллею скрывали ветви многочисленных деревьев, и потому мистер Коллинз совершенно не имел возможности различить подъезжающий экипаж или даже фаэтон мисс де Бург, в котором она ежедневно пролетала мимо их дома, вызывая у соседа неизменно желание тут же проинформировать об этом дам. Она редко останавливалась у калитки, чтобы переброситься парой слов с Шарлоттой, а в дом не заходила вовсе.

Редко случался день, когда бы мистер Коллинз ни захаживал в Розингс, и не менее редко супруга отказывалась сопровождать мужа в этих прогулках. Элизабет никак не могла взять в толк, ради чего та жертвует столькими часами, пока не припомнила, что в соседнем поместье, помимо напыщенных аристократок, есть и другие обитатели. Время от времени они удостаивались чести принимать ее милость у себя и выслушивать комментарии той относительно всего, способного задержать ее придирчивый взгляд. Мадам интересовалась буквально всем: чем они заняты вечерами, как изящны их вышивки (на вашем месте я бы сделала окантовку другого цвета!), как расставлена новая мебель и насколько ленива горничная. Если благодетельница и соглашалась подкрепиться в этом доме, то Элизабет не могла отделаться от впечатления, будто соседка разделяет с ними трапезу только ради того, чтобы указать миссис Коллинз на расточительность здешних обильных обедов. Элизабет также обнаружила, что, хотя леди Кэтрин и не являлась мировым судьей, она принимала самое активное участие в жизни прихода, будучи просвещенной мистером Коллинзом о самых пустяковых заботах его паствы; и, когда в каком-нибудь из домов околотка случались ссоры, недовольства или нужда, высокочтимая дама неизменно спешила в самую гущу событий, самозабвенно сглаживая конфликты, затыкая рты недовольным и порицанием восстанавливая гармонию и порядок в семьях.

Развлечение в виде обедов в Розингсе повторялось с частотой два раза в неделю, и, за исключением отсутствия сэра Уильяма и одного карточного стола, в целом все оставалось таким же, как и в самый первый раз. Прочие удовольствия были весьма малочисленны, потому как с образом жизни остального своего окружения мистер Коллинз ознакомиться не удосужился. Впрочем, это не слишком огорчало Элизабет, и не считая мелких, но неизбежных досад она проводила свое время вполне приятно. Она по полчаса болтала с Шарлоттой, а когда установилась прекрасная погода, стала находить удовольствия вне стен этого дома. Любимым ее местом, где бывала она очень часто, покуда другие наносили визиты леди Кэтрин, оказалась светлая молодая рощица, вплотную примыкавшая к лесу и соединенная с ним тенистой разбитой дорожкой, которую, судя по всему, никто, кроме нее, из здешних домочадцев не ценил и на которой она оказывалась вне досягаемости любопытства вездесущей соседки.

Вот так незатейливо и тихо прошли первые две недели пребывания мисс Беннет в Хансфорде. Приближалась Пасха, и Страстная неделя сулила пополнение в Розингсе – новость в здешнем замкнутом мирке весьма волнующая. Вскоре после своего приезда Элизабет обнаружила, что через пару недель соседи ожидают прибытия мистера Дарси; и, хотя среди множества своих знакомых она едва ли остановила бы свой выбор на этом молодом человеке, визит его все же оживлял размеренное нынешнее существование,

и в чопорном Розингсе у нее теперь появлялся шанс в полной мере насладиться свидетельством тщетности всех усилий мисс Бингли по завоеванию внимания Дарси. Совершенно очевидно, что леди Кэтрин несколько иначе представляла себе жизнь этого джентльмена. Она говорила о его приезде с огромным и плохо скрываемым удовольствием, была о нем самого высокого мнения и даже не на шутку вспылила, узнав, что и мисс Лукас, и Элизабет давно уже с ним знакомы.

О прибытии долгожданного гостя у Коллинзов узнали первыми, так как хозяин дома счел своим долгом с самого утра побродить вдоль аллеи, ведущей через парк к соседям, и оттуда пристально вглядывался вдаль. Отвесив нижайший поклон вслед промчавшемуся мимо экипажу, священник зарысил домой, спеша сообщить горячую новость. На следующее утро неутомимый пастор уже бежал в Розингс, дабы засвидетельствовать свое почтение, коих потребовалось два, поскольку в гости к тетке явились оба ее племянника. Мистер Дарси приехал в компании с полковником Фитцуильямом, младшим отпрыском своего дяди-лорда. К величайшему изумлению домочадцев, мистер Коллинз вернулся в Хансфорд в сопровождении обоих джентльменов. Шарлотта заметила их из комнаты мужа и опрометью бросилась к остальным барышням, чтобы предупредить их о скором приходе гостей и заодно добавить специально для мисс Беннет:

– Это тебя, Элиза, я должна благодарить за такую любезность с его стороны. Мистер Дарси никогда бы не появился в этом доме только ради меня.

У Элизабет совершенно не оставалось времени, чтобы вернуть комплимент, потому что в ту же секунду о прибытии мужчин сообщил дверной колокольчик, и вскоре все трое уже входили в гостиную. Полковник Фитцуильям, возглавлявший шествие, оказался джентльменом лет тридцати, не красавцем, но со своеобразной внешностью и манерами аристократа. Мистер Дарси ничуть не изменился с тех пор, как Элизабет видела его в последний раз в Хертфордшире. Он почтительно кивнул миссис Коллинз и, что бы там он ни чувствовал по поводу ее подруги, встретил мисс Беннет очень даже галантно. Элизабет опустилась в реверансе, не произнеся ни слова.

Полковник немедленно завел разговор, выказав бездну вкуса и хорошего воспитания, но кузен его, немногословно похвалив мистера Коллинза за убранство дома и превосходный сад, некоторое время просидел совершенно молча. Когда молчание начало смущать даже самого мистера Дарси, он поинтересовался у Элизабет здоровьем ее домашних. Поблагодарив молодого человека за внимание, она неожиданно добавила:

– Моя старшая сестра вот уже три месяца как живет в городе. Не доводилось ли вам там с ней встречаться?

Вряд ли плутовка сомневалась относительно его ответа, и все же ей хотелось видеть, не выдаст ли тот себя раскаянием за то, как все они обошлись с Бингли и Джейн. Как ей показалось, Дарси на секунду смутился, а потом ответил, что не имел чести встречать мисс Беннет в Лондоне. Продолжать разговор не имело смысла, а вскоре джентльмены и вовсе раскланялись.

Глава 31

Манеры полковника Фитцуильяма вызвали всеобщее восхищение в доме пастора, и леди сошлись на том, что присутствие его в Розингсе заметно оживит установленный ритуал посещений. Однако прошло несколько дней, прежде чем они получили очередное приглашение, потому как, пока в доме были гости, в присутствии соседей не возникало необходимости. Лишь на саму Пасху, то есть через неделю после приезда джентльменов, они, выходя из церкви, удостоились чести в виде неформального приглашения заглянуть в Розингс вечером, потому что давно не виделись ни с ее светлостью, ни с ее дочерью. За все это время полковник не единожды побывал в Хансфорде. С мистером Дарси же компания встретилась только в церкви.

Приглашение было принято с безусловной благодарностью, и в назначенный час гости столпились на пороге гостиной леди Кэтрин. Ее милость приняла визитеров вполне благосклонно, но по всему было видно, что компания эта нынче не столь хороша, как в те дни, когда в целом доме больше не с кем было переброситься словечком. Фактически, в этот вечер ее занимали лишь племянники, и особенно мистер Дарси. Присутствия остальных она почти не замечала.

Встрече с соседями оказался рад, пожалуй, только полковник Фитцуильям. Любое новое лицо в стенах Розингса вызывало в нем оживление и невольный вздох облегчения; да к тому же этого джентльмена весьма заинтересовала подруга миссис Коллинз. Вот и сейчас он уселся рядом с ней и так живо заговорил о Кенте, Хертфордшире, дорогах и домах, книгах и музыке, что Элизабет, коли сложить все приятные минуты, испытанные ею в этой комнате, едва ли получала удовольствия больше, чем нынче. Разговор их журчал и искрился, вызывая недоумение у леди Кэтрин и какое-то тревожное внимание у мистера Дарси. Его взгляд столь часто возвращался в сторону этой пары, что ее милость, разделяя чувства племянника, но не имея такой же выдержки, вскоре открыто спросила: