Гордость и страсть
Шрифт:
Хотя дождь все так же продолжал стучать по стеклянному потолку, а небо оставалось унылым, комната казалась яркой и напоенной радостью. Вокруг благоухал теплый солнечный весенний день. Тихонько вздохнув, Люси окунулась в тишину и покой комнаты, позволив расслабиться своим взбудораженным нервам.
Нельзя представить себе лучшего места для размышлений. Она обязательно заведет в своем доме оранжерею, если, конечно, ей посчастливится когда-нибудь обзавестись собственным домом.
— Вы похожи сейчас на лесную нимфу, присевшую у края волшебного заколдованного
Лилия выпала из руки с легким всплеском. Люси вскочила, задохнувшись от удивления.
— Я совсем не хотел напугать вас, — произнес стоящий у стеклянной стены Сассекс. Он не отводил от нее своего сбивающего с толку взгляда.
— Я не слышала, как вы вошли.
— Потому что уже был здесь до вашего прихода.
Отведя взгляд в сторону, она наблюдала за каскадами воды, струящейся по камням и стекающей к подножию фонтана.
— Вам стоило бы сказать. Я… Я не стала бы нарушать вашего уединения.
Пожав плечами, он бросил быстрый взгляд и оторвал великолепную розовую лилию от стебля.
— Вот вам мой, пусть и не слишком желанный, подарок.
Стоя по разные стороны комнаты, они смотрели друг на друга поверх цветов, растений и длинных, слегка колыхающихся листьев пальм.
Поведя рукой, он указал на комнату:
— Что вы об этом думаете? Это результат любовной заботы и предмет гордости предыдущей герцогини.
— Я думаю, здесь очень красиво, — признала она. — Если бы только у меня была подобная комната, меня трудно было бы оттуда выманить.
Он улыбнулся, обезоружив Люси прелестью улыбки. Его улыбки!
— Может, кого-то не удалось бы выманить, зато очень легко заманить.
Это совсем не похоже на герцога. Да и выглядел он совсем не так, как обычно. Шейный шарф развязан, волосы взъерошены, словно он в раздумье теребил их пальцами. Он был в том же темном костюме и серебристом жилете, но на тонкой шерсти просматривались небольшие складки, словно его не слишком-то заботливо повесили, сначала этого не было.
Ей никогда не доводилось видеть Сассекса в таком не вполне совершенном виде. Его внешность и одежда всегда отличались безукоризненностью. Стоя так перед ней, он уже не казался высокомерным герцогом Сассексом, а был всего лишь мужчиной. Пока она подмечала весь этот беспорядок, он рассматривал ее, впитывая в себя впечатления от ее нежно-розового платья, окантованного бархатом цвета увядшей розы на фоне темного пола, волос, лица. Поборов в себе внезапный порыв в смятении провести рукой по телу и волосам, Люси сжала пальцы в кулачки и спрятала их в складках пышных юбок.
— Вы так прекрасны сегодня, впрочем, как и всегда.
Она вспыхнула в ответ на комплимент, немедленно почувствовав, как щеки зарделись от охватившего волнения.
— Ваша светлость…
Выпрямившись, он оттолкнулся от стены и стал медленно приближаться, обходя комнату:
— Нам не стоило бы дальше придерживаться формальностей, не так ли?
— Мне кажется, с ними лучше, вы так не считаете? Мы ведь не то чтобы… друзья.
Вздернув подбородок, он внимательно посмотрел на нее:
— Вы снова
— А вы уже забыли о том разговоре наедине?
— Отчего же, помню, — ответил он, и его лицо потемнело.
— Вы не рассказали никому о том, что узнали. Почему?
— Откуда вам знать, что не рассказал?
— Изабелла обязательно упомянула бы об этом, ссылаясь на то, что Блэк занят поисками человека, у которого был мой платок.
Он медлил, стоя вполоборота к ней и глядя так странно, что она тоже остановилась, в свою очередь внимательно вглядываясь в него.
— Значит, Изабелле известны ваши тайны? Вы делитесь с ней всем?
Собрав волю, она решила обдумывать каждое слово и держаться уверенно.
— Не всем, но ей известно о Томасе. И она ничего не говорила мне о том, что вы заняты его поиском или нашли при нем что-то, говорящее о нашем знакомстве. Она не смогла бы предать ни Блэка, ни ваш орден, но обязательно сообщила бы, узнав о чем-то, угрожающем моей репутации.
— У меня нет мыслей опорочить вас, Люси, — тихо проговорил он.
— Почему вы не поделились тем, что узнали обо мне и том человеке, которого считаете убийцей Найтона? Почему до сих пор утаиваете это? — вопрошала она, не скрывая изумления.
— Это не имело большой важности.
— Но вы убедили меня в противоположном, возвращая платок.
— Я всего лишь расследовал это дело. Прежде чем посвящать во что-то Блэка и Элинвика, мне самому стоило бы во всем разобраться. Вы можете вполне на меня положиться. Я не собираюсь говорить о вас.
— Ваше разбирательство не вывело на человека, с которым, как вы полагаете, я связана. Просто потому, что Томас не мог никого убить.
— У него был ваш платок. Вы сами согласились с тем, что тот, за кем я охочусь, похож на человека, которого вы считали мертвым. Как вы можете объяснить его чудесное воскрешение?
— Вижу, вам нравится поддразнивать меня увлечением оккультизмом. Смею уверить, я не нахожу ваши насмешки безобидными. Готова согласиться, что внешнее сходство мне тоже кажется несколько странным, но, имела бы я возможность хоть раз поговорить с ним, все бы открылось, и вы бы поняли, что охотитесь не за тем.
— Вы играете в опасную игру, доверяясь человеку, который покинул вас, заставив поверить в свою смерть.
В этот момент Люси показалось, что в комнате потемнело, от герцога зримо исходила опасность, а он всегда так сдержан, так совершенен. Всегда, но не сейчас.
— Говорите, когда виделись с ним? Он был у вас, писал вам? Вы встречались тайно на балу или в театре?
Сассекс был нарочито груб и бесцеремонен. Люси выпрямилась во весь рост, стараясь казаться выше и сильнее.
— Даже если и встречалась, вам-то какое дело?
Он только глянул ей в лицо, она заметила, как играют мускулы.
— Я обязан знать обо всем. Его существование, его местонахождение, каждая секунда его жизни — это мое дело.
— Если так, вы должны знать ответы на все ваши бестактные вопросы. На то вы и Брат Хранитель.