Гордость, сила и зима: стирая границы

Неидеальная

Скорее всего, кошмар приснился из-за посещения кладбища, потому что остаток дня меня преследовало тревожное состояние. Устало облокотившись на парапет, я разглядывала участок и пыталась успокоить разбушевавшиеся мысли. Взглянула вдаль, но, разумеется, вспышки желтого цвета не увидела, хотя, это было бы забавно. Зато слышалось карканье ворон, которое казалось каким-то особенно зловещим, учитывая мрачное настроение. Невольно я пожалела, что не умею стрелять из лука, иначе устроила бы внеплановую охоту…

Ветер заставил поежиться и переступить с ноги на ногу. Еще некоторое время посмотрев

на серое предрассветное небо, я вернулась в комнату и решительно прошагала в ванную. Скоро собак с территории уберут, так что можно будет прогуляться, все равно заснуть не смогу. Горячая ванна всегда меня успокаивала, а пена с легким пряным запахом и вовсе казалась чем-то неземным. Еще бы немного свежего аромата… От последней мысли я невольно дернулась и с головой погрузилась на дно бадьи, выплеснув часть воды наружу. Глаза тут же защипало, а во рту поселилась горечь мыла. И без того отвратительное настроение было испорчено еще больше, и я надеялась, что одной из причин сейчас ой как икалось.

Почти что без приключений завершив омовение, я вернулась обратно в комнату и окинула взглядом раскрасневшееся лицо. Интересно, а редисочный цвет кожи можно отнести к разряду «легкого румянца, которому следует чаще появляться»? Так и не придя к однозначному выводу, я решила напоследок побыть примерной дочерью и добровольно надела муслиновое платье фиалкового цвета. Даже волосы наверх убрала и лентой перевязала. Ну а что, мне не так уж и трудно, а папа порадуется. Ладно, вру, трудно, я чуть половину волос не выдрала, пытаясь собрать их, но результат того стоил.

Чем там обычно должны заниматься девушки из приличных семей? Вязание, вышивание, рисование. Нет, нет и еще раз нет. А вот занятия музыкой вполне могут сойти для досуга, тем более, что мне действительно захотелось сыграть что-нибудь. Ноты почему-то лежали в коробке в шкафу, хотя я, вроде, туда их не клала. Прижимая к груди потрепанную тетрадь, я уже вышла в коридор, но потом сообразила, что что-то не так. Пришлось возвращаться и обуваться. Последний раз посмотрев на себя в зеркало, я все-таки начала осуществлять первоначальную задумку.

Черный рояль стоял в танцевальном зале, в котором иногда устраивались приемы. Помимо музыкального инструмента здесь были еще диваны на резных ножках, поставленные вдоль стен и несколько низких столиков. Мраморный пол недавно начистили просто до блеска, я едва не упала по пути к роялю. Добравшись до инструмента, я положила ноты и хлопнула в ладоши, зажигая свет. В этом крыле не было комнат прислуги, а остальные спальни находились на верхних этажах, так что можно не опасаться кого-то разбудить.

Пальцы в привычном жесте легли на клавиши, а потом по залу полилась торопливая мелодия. Больше всего она напоминала весеннюю капель, когда только-только становится тепло и начинают таять сосульки. Рука дернулась, и я взяла неверную ноту, бессовестно сфальшивив. А раньше это произведение удавалось безукоризненно. Размяв пальцы, я снова начала играть, теперь уже внимательнее смотря на клавиши. Белое, черное, белое, черное… Чисто отыграв мелодию, я довольно усмехнулась и начала опускать крышку.

— Сыграйте еще что-нибудь, леди Валерия, — раздался справа голос сэра Уоррена. От неожиданности я вздрогнула

и прихлопнула пальцы крышкой. Папа может мной гордиться, я только ойкнула и принялась трясти пострадавшими конечностями, заодно косясь на подкравшегося мужчину, который был по другую сторону окна. Сэр Дерек, заметив такое дело, ловко вскочил на подоконник и спустя секунду оказался в зале. Опустившись рядом, он взял мои ладони и начал дуть на пальцы. — Прошу прощения, я не хотел вас напугать. Я прогуливался и услышал, как кто-то играет на рояле. И не утерпев, принялся подслушивать, надеюсь, вы не сердитесь.

— Ничего, — немного сдавленно сказала я, чувствуя, как в пальцах пульсирует кровь. — Что заставило вас так рано проснуться?

— Сам не знаю, — обезоруживающе улыбнулся сэр Дерек. — Но я ничуть не жалею, что решил прогуляться. Правда, калечить вас в моих планах не было, — в извинительном жесте он прикоснулся губами к моим пальцам.

— Что вы, от ушибов еще никто не умирал, — смущенно пролепетала я, аккуратно пытаясь высвободить руки. Ага, так мне это и удалось, мужчина делал вид, что не замечает робких попыток.

— Леди Валерия, я завтра уезжаю, — признался сэр Уоррен, пристально глядя мне в глаза. — И я очень бы хотел провести этот день с вами, если вы не против, конечно. Я осмелился спросить разрешения у сэра Дориана украсть вас, он дал согласие. Но, если вы откажетесь, то я не буду настаивать, — понизил голос он, все-таки поднимаясь на ноги и отходя к открытому окну. Однако искоса мужчина продолжал на меня посматривать, ожидая ответа.

Времени на размышления было не так уж и много, слишком затянувшееся молчание тоже можно расценивать двояко. А голове я лихорадочно просчитывала, чем грозит отказ: порцией нравоучений от отца, а также чувством вины, потому что сэр Дерек точно расстроится.

— Я не уверена, что в Гасте есть такие замечательные кондитерские, как в Алии, — мерно проговорила я, начиная собирать ноты.

— О, я заготовил немного иного рода мероприятие, — оживился Уоррен. — Могу я попросить вас кое о чем?

— Сегодня вы меня все больше и больше интригуете, — улыбнулась я, осторожно ступая по полу в сторону дверей.

— Не меняйте прическу. Эта вам очень идет, — в очередной раз смутил меня он.

***

В дамском седле достаточно проблематично держаться, а про быструю скачку и заикаться не стоито. Балансировать на движущейся лошади, при этом поддерживая непринужденный разговор, не самое веселое занятие. Впрочем, Звездочка вела себя очень прилично и не норовила пуститься галопом. Кстати, имена лошадям, которых мы разводили, давали самые разнообразные, взять, например, моего Дьёго или же маминого Ветра. Если жеребенок родился зимой или осенью, то его называли как-то в роде Листика или Ручейка, а вот весенние или летние жеребята вполне могли зваться Тирками. Почему такая традиция существовала, я никогда не могла понять, но так было со времени основания семейного дела. Эту историю я сейчас самозабвенно рассказывала сэру Уоррену, пока мы направлялись куда-то. Куда — этого мужчина не хотел говорить даже под страхом пыток. А, когда шутливо предположила, что меня будут продавать в рабство, он только подивился моей догадливости.