Горе невинным

Кристи Агата

– Прошу тебя, перестань говорить об этом! – взмолилась Мэри.

– Ты права, – согласился Филип. – Разговоры ничего не дают. Или дают? Как бы то ни было, но, сконструировав в сознании схему преступления, получаешь возможность приложить ее к тем или иным людям. И тут остается лишь сделать определенные выводы в отношении проверяемого субъекта, поставить ловушки и ожидать, не попадется ли в них проверяемый.

– В доме было всего лишь четыре человека. А послушать тебя, так подумаешь, что здесь их по меньшей мере дюжина. Согласна с тобой, что отец на такое не способен, и, думаю, глупо считать, будто у Хестер

были какие-то веские основания для убийства. Остаются Кирсти и Гвенда.

– Кого же ты предпочтешь? – спросил Филип с лукавой усмешкой.

– Я не могу себе представить, что это могла сделать честная Кирсти, – сказала Мэри. – Она такая спокойная, уравновешенная. И матери была предана по-настоящему. Допускаю, что каждый может взбеситься, подобное случается, но с Кирсти такого никогда бы не произошло.

– Да, – задумчиво произнес Филип. – Кирсти вполне нормальная женщина, из тех, кому более всего по душе естественное бабье существование. В таком смысле она напоминает Гвенду, только Гвенда смазлива и привлекательна, а бедная старая Кирсти уродлива, как пересохшая вобла. Не думаю, чтобы какой-либо мужчина дважды взглянул на нее. Но ей хотелось выйти замуж и иметь семью. Для этого надо родиться хорошенькой, а она была непривлекательной простушкой, не блиставшей к тому же ни умом, ни особыми талантами. Это трагедия для женщины с нормальными инстинктами – не иметь шансов ни на супружество, ни на материнство. Она довольно долго здесь прожила. После войны вынуждена была остаться и продолжала работать массажисткой. Могла бы подцепить какого-нибудь состоятельного пожилого пациента.

– Вы, мужчины, все одинаковы. Считаете, что женщины видят свое счастье только в замужестве.

– Такова ваша женская доля. – Филип ухмыльнулся. – Кстати, у Тины нет никакого приятеля?

– Об этом мне ничего не известно. Она человек замкнутый и не слишком распространяется о своей личной жизни.

– Тихая маленькая мышка, а? Не очень славненькая, но фигурка изящная. Хотелось бы знать, о чем она умалчивает?

– Не думаю, что она что-то знает, – сказала Мэри.

– Нет? А я думаю.

– Ты любишь пофантазировать.

– Я не фантазирую. Тебе известно, что эта девушка недавно сказала? Она сказала, что ей хотелось бы ничего не знать. Довольно занятный способ выражать свои мысли. Готов поспорить, она что-то скрывает.

– Что именно?

– Наверное, она имеет к делу какое-то отношение, но не совсем это осознает. Надеюсь кое-что у нее выведать.

– Филип!

– Так не годится, Полли. У меня в жизни своя цель. Я считаю себя обязанным раскрывать людям некоторые интересующие их тайны. С кого же мне начать? Думаю сначала заняться Кирсти. Она довольно простодушна и бесхитростна.

– Я бы хотела… о, как бы я хотела, – запричитала Мэри, – чтобы ты отказался от этой безумной затеи и вернулся домой. Мы были счастливы, все так хорошо складывалось… – Она замолчала и отвернулась.

– Полли! – нахмурился Филип. – Тебе в самом деле этого хочется? Не пойму, что тебя так расстроило.

Мэри обернулась, в глазах засветилась надежда.

– Значит, ты поедешь домой и обо всем забудешь?

– Вряд ли я об этом забуду, – ответил Филип. – Буду только переживать, строить всякие предположения, размышлять. Давай останемся здесь до конца недели, Мэри, а там будет

видно.

Глава 16

– Не возражаешь, если я ненадолго задержусь, отец? – спросил Мики.

– Разумеется, нет. Пожалуйста. На работе порядок?

– Да. Я позвонил шефу. Он сказал, что до конца недели можно не возвращаться. Тина тоже останется.

Мики подошел к окну, посмотрел в него, прошелся по комнате, заложив руки в карманы, внимательно осмотрел книжные полки. Потом заговорил отрывистым, сдавленным голосом:

– Знаешь, отец, я полностью оценил все, что ты для меня сделал. Только поздно понял, каким неблагодарным я был.

– О благодарности нет и речи, – сказал Лео. – Ты мой сын, Мики. Только так я тебя и воспринимаю.

– Странно же ты держался по отношению к сыну. Никогда не бранил, никогда ничего не приказывал.

Лео Эрджайл улыбнулся отрешенной, многозначительной улыбкой:

– Ты и в самом деле полагаешь, что единственное предназначение родителей – командовать своими детьми?

– Нет, – ответил Мики. – Я так не думаю. – И торопливо заговорил: – Я был чертовски глуп. Да, чертовски глуп, до смешного. Знаешь, что я сейчас обдумываю? Я думаю над предложением поступить на работу в одну нефтяную компанию в районе Персидского залива. Ведь мама настаивала, чтобы я начал с нефтяной компании. Но я и слушать не хотел! Руками и ногами отбивался.

– Ты был в том возрасте, когда хочется выбирать все самому и несносна даже мысль о том, что за тебя будут решать другие. Такой уж ты уродился, Мики. Если мы хотели купить тебе красный свитер, ты настаивал на голубом, хотя и мечтал о красном.

– Вот именно, – засмеялся Мики. – Несносным я был созданием.

– Просто совсем юным, норовистым. Хотелось поноситься без узды, неоседланным, на воле. Все мы переживали такую пору, потом это проходит.

– Да, наверное.

– Я рад, – сказал Лео, – что у тебя появились планы на будущее. Не думаю, чтобы тебя устраивала работа продавца автомобилей. Она неплохая, но бесперспективная.

– Я люблю машины и совсем неплохо торгую ими. Я умею обходиться с людьми и могу убедить их сделать покупку. Однако такая жизнь не удовлетворяет меня. Новая работа – нечто совсем иное. Она связана с техническим обслуживанием и ремонтом грузовых автомобилей. Весьма ответственная должность.

– Мне хотелось бы еще раз напомнить тебе, что в любой момент я готов финансировать твое собственное дело при условии, разумеется, что речь идет о солидном проекте. Как доверенное лицо, управляющее коммерческой деятельностью фонда, в который вложены внесенные на твое имя деньги, я обещаю, что ты получишь нужные средства, когда они тебе понадобятся.

– Спасибо, отец, но мне не хотелось бы злоупотреблять твоей добротой.

– Не о том речь, Мики. Это не мои, это твои деньги. Они выделены именно тебе, как и остальным нашим детям. Я лишь контролирую, когда и как их лучше потратить. Но деньги не мои, не я их тебе дал. Они твои.

– Значит, это деньги матери.

– Фонд был учрежден несколько лет назад.

– Не нужны они мне! – воскликнул Мики. – Не хочу к ним прикасаться! Не могу! Честное слово, не могу! – Брошенный на него отцом взгляд заставил Мики покраснеть. Он смущенно произнес: – Я неточно выразился, я не то имел в виду.