Горец в её постели
Шрифт:
– Леди Гальяна, я рад твоей компании, – произнес он глупые, но честные слова.
Он нуждался в ней. Только не по тем причинам, о которых она думала.
Она выглядела довольной, кивнув в ответ, легкий блеск глаз подтвердил ее согласие и сильное желание разделить удовольствие с ним.
– Значит, так тому и быть! – объявил Бран, рывком поднимая женщину на ноги. Он похлопал ее по большому заду и мягко подтолкнул вперед. – Проводи моего друга Алекса в самую хорошую комнату и позаботься о его комфорте.
Потом
– Лорд Бран знает, как сильно женщинам нравится прикосновение мужчины, – заметила леди Гальяна, подходя ближе к Алексу, чтобы потереться об него своей грудью, ее ладонь поползла по его руке. – Я хотела бы узнать, есть ли правда в том, что говорят о прикосновенияхмужчин Дугласов?
– Тогда покажи мне мою комнату, – произнес в ответ Алекс, – и я постараюсь не разочаровать тебя.
– О-о-о, я уже вижу, что ты не разочаруешь, – промурлыкала она, поглаживая рукой его пах, когда они вышли из зала. Она навалилась на него и прижала к нему свои ладони, оценивая его эрекцию. – Ты мужчина, каких надо поискать.
Алекс сомневался в этом и почти так и сказал ей, но ее искусные движения были слишком приятны, чтобы обращать внимание на остальное. Была похвала преувеличением или нет, но пока ее пальцы продолжали творить свое волшебство, сказанные воркующим голосом слова мало что значили.
Эта девушка, несомненно, знала, как обращаться с мужчинами, и движение ее пальцев уже прогоняло Мару Макдугалл из его мыслей.
Он потерял контроль и в конце пахнущего сыростью, плохо освещенного коридора, как раз у начала еще более темного лестничного пролета, они столкнулись с каким-то твердым объектом.
Высоким, широкоплечим объектом с черными, как вороново крыло, волосами, и натянутым спереди, словно палатка, пледом, составляющим конкуренцию пледу Алекса.
– Святое распятие! – выругался Алекс, прищурившись на Хардвика.
– Во имя Господа! – ответил Хардвик тем же, выпучив глаза. – Что ты здесь делаешь?
– Это очевидно, – сверкнул глазами Алекс. – Или твоя память действительно настолько коротка, что ты не помнишь, как предлагал, чтобы я заплатил Брану за визит? За прекрасный гебридский воздух и другие… удовольствия?
Хардвик насупился.
– Я только пошутил, и думал, ты понял. – Его взгляд метнулся туда, где пальцы леди Гальяны двигались с намеренной неторопливостью по торчавшему возбуждению Алекса. – У тебя нет причин посещать это пристанище шлюх. Единственная женщина, в которой ты нуждаешься, ждет тебя в Рэйвенскрэйге.
Алекс застыл.
– Я видел тебя ранее, недоумок, – он расправил плечи. – Кажется, ты не имел ничего против, когда погружал
Рот Хардвика дернулся.
– Но мое сердце никому не отдано.
– А мое, ты предполагаешь, отдано?
– Предполагаю? – Хардвик фыркнул. – Да я знаю это. Я видел, как ты смотрел на нее.
– Она – Макдугалл.
– Ты влюбился в нее.
Алекс сжал кулаки. Внутри у него что-то перевернулось.
– Я не люблю ни одну женщину, тупица.
– Тупица ты, – вернул оскорбление Хардвик, бросая другой неодобрительный взгляд на ширинку друга, где леди Гальяна продолжала свою коварную атаку. – Если ты не поспешишь вернуться туда, где твое место, у меня может появиться соблазн бросить тебе вызов встретиться на арене.
На этот раз фыркнул Алекс.
– Возвращайся в зал и поищи себе развлечений. Я сделаю то же самое, с твоим одобрением или без него.
– Я говорю всего лишь как друг, – обиженно произнес Хардвик. – Ты не способен заглянуть к себе в душу.
– Мне нет нужды делать это.
Хардвик несогласно покачал головой:
– Ты ошибаешься, мой друг. Нет мужчины, который нуждался бы в этом больше тебя.
– Я уже мог бы заниматься своими нуждами, если бы не имел несчастья столкнуться с тобой, – огрызнулся Алекс, но Хардвик уже ушел.
Леди Гальяна взяла его за руку и потянула за собой вверх по витой лестнице.
К несчастью, с каждым шагом слова Хардвика молотом стучали в голове Алекса. Своим вмешательством этот негодяй добился, по крайней мере, одной из своих целей.
Он испортил Алексу вечер.
Что касается других его высказываний, то он понапрасну сотрясал воздух. Алексу совсем не нужно было заглядывать в свою душу. Он и так уже все знал.
Слишком хорошо знал.
Он действительно полюбил Мару Макдугалл.
Да пощадят его святые!
Тик, тик, тик.
Мара ворочалась в кровати. Несколько раз стукнув кулаком по одной подушке, она накрыла голову другой. Когда ее часы стали такими до абсурда громкими? Тик, тик, тик. Они больше походили на Биг Бен, чем на дорожные часы размером меньше ладони.
– О-о-ох, хватит, – взмолилась она, переворачиваясь на живот, и уткнулась в подушку. Почему бы ей просто не признать очевидное? Она точно знала, когда тиканье стало таким раздражающим.
В ту самую секунду, когда в ее сне возник Горячий Шотландец и замаячил над ней, такой неотразимый в своем большом пледе, с мерцающей на плече огромной кельтской брошью, и его горским величиемсвисавшим прямо над ней!
Она с трудом вздохнула, и ее пальцы впились в подушку. По правде говоря, не долго оно свисало.