Горец в её постели
Шрифт:
Другой мужчина возбудился бы сверх всякой меры. Ее огромные груди и напряженные кончики сосков молили о внимании. С этими сосками мужчина мог бы забавляться часами, играя, неторопливо посасывая, наслаждаясь каждым мгновением.
А соски норвежской красавицы взывали к нему. Тянулись к нему, требуя прикосновения. Ожидая. Подстегивая его.
Остальные ее прелести она также могла бы предложить с такой же щедростью и откровенностью.
В этом он был уверен.
Но Алекс не хотел ее.
Эти огромные
Вполне вероятно, так оно и было.
Тем не менее, он не мог отвести взгляд. И не мог говорить. Он сам заманил себя в ловушку и теперь, казалось, никак не мог выбраться.
Подавленный, он еще глубже опустился в деревянной купальне, и просто уставился на нее, задаваясь вопросом, почему всего лишь за мгновение до этого он находил ее такой желанной.
Теперь он видел болезненный оттенок ее лица, глубокие линии, разбегающиеся от носа к губам.
Почему он не заметил ранее предательские пятна на ее ало-золотом платье? Эти очевидные следы ее ранних встреч с другими ищущими удовольствия кутилами? Некоторые из пятен выглядели очень свежими.
Алекс сглотнул, по спине пробежала дрожь отвращения.
– Аххх, тебе действительно нравится то, что ты видишь, – промурлыкала она, неверно истолковав его содрогания.
Чуть отступив назад, она обольстительно улыбнулась, потом провела рукой по животу и медленно потерла себя между ногами.
– Я знала, что ты предпочтешь меня этой шлюхе Макдугаллов, о которой говорил Хардвик.
– Мара…– процедил сквозь зубы Алекс и захлопнул рот. Его глаза округлились, потому что любимый образ появился прямо на фоне норвежской проститутки.
Он мигнул, сердце заколотилось в недоверии. Но он не мог отрицать того, что у леди Гальяны появилась компания.
Он все еще видел, как шлюха стоит там и щиплет спелые соски пальцами одной руки, другой поглаживая свои самые интимные местечки.
Но теперь он видел и ее.
Мару Макдугалл.
Его вечную любовь. Она прыгала по своей спальне, одетая только в крохотный лоскуток черного облегающего кружева.
И в плед Макдугаллов, свободно свисающий с плеч.
Он начал ругаться, заметив плед, но потом, к своему удивлению обнаружил, что его это больше не волнует.
Более важным казалось то, что она стала ближе, призрачный образ слился с норвежкой, ее безупречная красота наложилась поверх грубых черт леди Гальяны.
Алекс снова вцепился в края бочки, чувствуя, как комната начала вращаться. Он пытался отвести взгляд, но не мог. Под пальцами,
Искушение оказалось таким мощным, что у него перехватило дыхание. Его охватила раскаленная добела страсть, столь безжалостная, что обжигала до боли. Чресла сжались, и член налился желанием, увеличиваясь и пульсируя, требуя ворваться в эти рыжие завитки.
– Милосердный боже! – вскричал он, его затопило отчаяние, неистовая, ужасная потребность подмять ее под себя и глубоко-глубоко погрузиться в нее.
Он должен получить ее.
Прямо сейчас.
Вскочив на ноги, он выскочил из бочки.
– Мара! – позвал он, почти врезавшись в напольный канделябр, поскольку комната все еще вращалась, а теперь стала крутиться еще быстрее.
Резкое движение вызвало у него головокружение, он уперся руками в ноги, изо всех сил стараясь прояснить голову, которая пульсировала от боли.
– Любимая, – сделал он еще одну попытку, выпрямляясь и пытаясь отыскать ее в неясной дымке. – Не покидай меня. Пожалуйста.
Но ответом ему была только тишина.
Пока где-то в этом бешеном водовороте он не услышал резкий вдох женщины, и почувствовал, как женские руки схватились за его вздыбившийся возбужденный член.
Одна рука, потом две, потом четыре…
– О-о-ох, – донесся до него голос леди Гальяны. – Ты такой большой. Такой длинный и толстый. Такой горячий.
Алекс… умолял второй, едва слышимый, голос. Ее голос… такой любимый, но за мили и века отсюда. Он звал его с жаром, призывал обратно к ней.
Пожалуйста… Ты нужен мне. Я хочу тебя.
Сердце Алекса заколотилось, и он сжал кулаки, заморгав от плотного черного дыма, заполнившего комнату любовных свиданий. Он кружил вокруг него, мешая разглядеть что-нибудь. Пол наклонился, качаясь и уплывая из-под ног, пока Алекс не пошатнулся, силясь сохранить равновесие.
Тем не менее, он услышал, как норвежка похвалила его мужскую одаренность, почувствовал сквозь туман, что она ухватилась за него, прильнула с безумным вожделением.
Потом вдруг снова мелькнула Мара. Такой красивый, такой большой, услышал он, решив, что это произнесла она. Хотя не понял, почему ее голос звучал с придыханием, будто она металась в страсти.
Вновь перед ним замаячила леди Гальяна, ее голос заглушил голос Мары, она упала на колени, прижавшись лицом к его паху.