Горечь испытаний
Шрифт:
Какое-то мгновение Кеннеди пристально разглядывал Парсела сквозь глазные прорези своей маски: "Не иронизирует ли? Нет, пожалуй, не иронизирует", - наконец решил он.
– Великая кутерьма возникла бы в деловом мире!
– Да, великая, - согласился Джерри. Про себя добавил, усмехнувшись: "И только ли в деловом?".
– Сэр, - перед Джерри возник высокий брюнет в маске.
– Да...
– рассеянно произнес Джерри, не узнавая брюнета.
– По точным подсчетам, - понизив голос, сказал брюнет, отведя на секунду маску от лица, так, чтобы Джерри узнал его, - прибыло двести сорок восемь гостей.
– Хорошо, Маркетти, - сдержанно улыбнулся Джерри. Не столько Маркетти, сколько Джону Кеннеди, на которого он в это время смотрел. Продолжайте веселиться.
– Двести сорок восемь,
– Ах, так!
– громко воскликнул Парсел, однако ни Кенне- ди, ни Маркетти не поняли, с выражением одобрения или осуждения были произнесены эти два коротких слова.
– Я так давно, кажется, целую вечность, не видел Беатрисы, - оживился Кеннеди.
– И, обращаясь к Маркетти: - Вы оказали бы нам любезность, сэр, если бы не сочли за труд проводить нас к ней. Не так ли, Джерри?
Джерри кивнул, и Маркетти, ежесекундно оглядываясь, стал прокладывать путь из одного зала в другой...
"Явились, - думал меж тем Джерри.
– Что ж, по-своему они вполне правы. Они любят друг друга. Беатриса всю жизнь, без единого исключения, была вольна поступать так, как она считает нужным. Этот парень вырос в стране, где деление людей по цвету кожи просто непонятно. Насколько я знаю, а теперь и вижу, научился он пока здесь мало чему. Да и на Беатрису наш недавний серьезный разговор не произвел, выходит, никакого впечатления. Выходит, глупцом перед всеми этими двумястами сорока восемью Великолепными выгляжу один я. Презабавная ситуация. Правда, пока все они еще полагают, что своенравная наследница замка Голубого Козленка тешится с заморской игрушкой. Что ж, не будем их разубеждать в этом..." Они уже подошли к открытой веранде, на пороге которой стояли Беатриса, Раджан, Рейчел и Джекки. Беатриса поцеловала отца, повиснув у него на какое-то мгновение на шее. Обняла Джона Кеннеди. Дала ему поцеловать щеку.
– Простите, господин Раджан, мы с вами нигде не могли встречаться раньше?
– спросил Кеннеди. И по тому, каким тоном это было сказано, и по тому, что Кеннеди склонил голову едва заметно набок, Джерри понял, что тот пытается проникнуть в самую суть индийца. "Вижу, наслышан Джон о моем черномазом, угрюмо наблюдал за их разговором Джерри.
– Представляю, сколько насмешек в мой адрес раздается по поводу безудержной страсти Беатрисы в этой семье. А ведь семья Кеннеди - с устойчивыми северными традициями. Что им за дело, да и мне тоже, что этот парень из Индии? Для всех нас он негр, черномазый. Верно Эйб Линкольн говаривал: "Все люди рождаются равными... кроме негров". Парсел вспомнил о своей встрече с Раджаном сначала на празднике, а потом в доме Роберта Дайлинга в Дели. Да-да, тогда он показался ему несомненно любопытным собеседником. Помнится, они даже что-то обсуждали из его, Парсела, книг. Вспомнил Джерри и о встрече с Раджаном-старшим в Женеве. Как огромен и вместе с тем как тесен этот мир. Тогда, в Дели, Джерри смотрел на этого парня как на возможный источник интересной информации по некоторым аспектам индийской политики. теперь он видел в нем лишь одно - человека, который собирается (пока лишь, слава Богу, собирается) сделать из него, Джерри Парсела, всеамериканское посмешище. Не умышленно, нет. В силу стечения обстоятельств.
– А вы опасный человек, - смеялся Кеннеди.
– Я читал ин- тервью, которое моя жена давала вам во время ее поездки в Индию. И ваши комментарии к ее ответам.
– Джон несколько утрирует, - вмешалась в разговор Джекки.
– Просто у нас с господином Раджаном различный подход к целому ряду проблем.
– Например, к проблеме о том, каким должно быть Общество Равных Возможностей, - опустив маску, прищурился Кеннеди.
– Господа, - взмолилась Беатриса, - можно хоть один раз в году провести без политических дебатов?
– И тут же объявила, капризно надув губы: - Я хочу танцевать!
– Танцевать! Танцевать!
– тотчас присоединились Беатрисе Рейчел и Джекки. Джерри обернулся, ища глазами бар. Когда он вновь поднял голову, он увидел, как Джекки и Раджан выделывали невероятные па только что родившегося модного танца. Беатриса пыталась приобщить к тому же Джона Кеннеди. Маркетти бережно танцевал с Рейчел.
После танца первыми подошли к Джерри Беатриса и Кеннеди. Оба часто дышали. Щеки Беатрисы порозовели. Кеннеди держался обеими руками
– И в танцах, и во многом другом, - с теплом в голосе отозвался Кеннеди.
– А что, с Бобби что-нибудь стряслось?
– вежливо поинтересовалась Беатриса.
– Он был вынужден срочно вылететь в Южную Америку по делам одной из своих фирм, - ответил Кеннеди. И отошел в сторону, чтобы налить себе и Джекки какого-то сока.
– А что, Бобби не последний парень в нашем королевстве!
– заметил Джерри, глядя на Беатрису.
– И умен, и красив, и холост. Почему бы тебе, для разнообразия, не пофлиртовать и с ним?
– Папа, любимый, ты решил мне дать совет по сердечной части впервые в жизни - тоже для разнообразия?
– Беатриса поцеловала Джерри, попробовала "мартини" из его стакана, поморщилась.
– Тебе налить чего-нибудь?
– спросил Парсел.
– Не беспокойся, папа. Сейчас это сделает Раджан... Жюри заканчивало работу по определению "Короля" и "Королевы" бала. Основная масса гостей столпилась теперь в большом зале, где находилась пирамида с Голубым Козленком. В жюри входило шесть женщин и шесть мужчин. Разместившись в довольно обширной ложе, выдвинутой в зал в одном из его углов, они долго обсуждали итоги всех предварительных конкурсов, ответы на викторины. Споры были довольно острые, поскольку претендентов было много, а результаты плотные. В объявленное время - ровно один час ночи - председатель жюри, молодившаяся упитанная шатенка, включила микрофоны: "Леди и джентльмены! Мне доставляет особое удовольствие...".
Королем был объявлен семидесятилетний крепыш с бицепсами гимнаста и стрижкой армейского капрала. Королевой избрали тоненькую семнадцатилетнюю девушку с короткими косичками, в которые был вплетен огромный бант. На короля возлагала корону Беатриса, на королеву - Джерри. К этому времени все гости сгрудились в зале. Задние теснили передних. Раздавались свист, визг, крики.
Король произносил тронную речь: "О вы, мои верные вассалы! В этот ранний час зарождающегося дня мы, милостию Голубого Козленка самодержец, повелеваем осушить бокалы шампанского в честь ее величества Королевы!". В наступившей тишине едва слышно играли спрятанные где-то оркестры. все сосредоточенно пили специально привезенный для этого из Франции золотистый напиток. Но вот громче и громче зазвучали трубы, пока, наконец, весь зал не утонул в этих бравурных звуках. Король поднял скипетр и возгласил: "В соответствии с декретом, который был издан два столетия назад, сейчас состоится традиционное крещение Королевы. Джентльменов прошу преклонить колени. Музыка!". Ударили барабаны, запищали виолончели, все мужчины в зале опустились на одно колено. Голубой Козленок оказался в руках Беатрисы. Над срезанной вершиной пирамиды стали медленно выдвигаться прозрачные стенки стеклянной ванны. Ванна была заполнена шампанским. В ней плавала счастливая Королева бала. Раздались аплодисменты, приветственные возгласы. невидимые оркестры исполняли торжественный марш. Осторожно выбравшись из ванны, королева набросила на свое бикини пурпурную мантию и медленно стала спускаться в зал по узенькой лестнице. наступило время последней лотереи. разыгрывалась стеклянная ванна Королевы.
По крутой лестнице, скрытой в одной из стен особняка, Джерри поднялся на третий этаж, в свой кабинет, Какое-то время он сидел в любимом кресле, устало откинувшись на спинку. Было темно. шумы нижнего этажа совсем не проникали сюда. Джерри долго сидел так в темноте и тишине. "Распугал даже собственные мысли, - невесело резюмировал он.
– А подумать, вроде бы, есть о чем. Ну да ладно". Парсел включил слабый свет, придвинул к себе телефон. Набрав номер, выждал пять гудков. Нажал на рычаг и, услышав сплошной гудок, вновь набрал тот же номер. Тотчас же в трубке раздался мужской голос: "Алло!". Джерри молчал. "Вас не слышно". Джерри бросил трубку. "Номер перепутал?" - подумал с досадой он. Минуту спустя достал из внутреннего кармана пиджака маленькую записную книжку, открыл на нужной странице: "Нет, номер я не перепутал. Чей же это мог быть голос?".