Горечь Пепла
Шрифт:
вызвались отправиться в сердцевину этого пекла, в объятия инферно. В тот момент мне
было абсолютно наплевать на собственную жизнь. Я понимал, что не смогу жить с
ненавистью к себе, из-за того, что поддался собственным страхам, и побоялся рискнуть
жизнью во исполнение своего долга.
В итоге, нам удалось вынести оттуда живыми еще семерых. Но среди них не было
отца Микки,
которого
я
так отчаянно
надеялся
спасти.
Казалось,
подошла к концу. Но разве кто-то задумывается о рабочих часах, когда вопрос стоит о
спасении людей? Возможно ли представить, как хирург в разгар продолжительной
операции на сердце, взглянув на часы, снимет перчатки и маску, объявит о том, что его
смена закончена и уйдет домой?! Вот так и в моей работе: пока есть надежда на спасение
жизней — смена не заканчивается.
Я понятия не имею, сколько прошло часов с нашего прибытия, мы все еще
продолжали вытаскивать тела из-под обломков.
— Коулмен, — капитан Том Уильямс кладет свою руку мне на плечо. — Отдохни,
сынок. Сегодня ты выложился на все сто. Я горжусь тобой.
— Рад слышать, сэр, — пожимаем друг другу руки.
— Поезжай домой, Кейн. Тебе сейчас необходимы еда и сон. Если потребуется на
завтра отгул, считай, что он у тебя в кармане.
— Не нужно, я и так твой должник, — вытираю грязным рукавом пот со лба,
одновременно размазывая по нему сажу.
— Брось, ты ничего мне не должен. Не после сегодняшнего твоего поступка, — Том
одобряюще смотрит на меня.
— Это моя работа, и какой бы сложной она ни была, и как бы я, время от времени,
не лажал — я выбрал ее сам и люблю ее.
— Сегодня ты доказал нам это. И я повторюсь: я очень горжусь тобой, сынок, —
возбужденно твердит Том.
Потупляя взор, киваю ему в ответ. Затем громко выдыхаю напряжение и
эмоциональную усталость, накопившуюся за этот день.
На месте происшествия еще долго работают многочисленные бригады пожарных-
спасателей и медперсонал скорой помощи.
Наплевав на усталость и мышечную боль, решаю отправиться в госпиталь, куда
отвезли мальчишку. Для экономии времени и сил, напрашиваюсь в попутную машину
скорой помощи. Я оказываюсь в том самом госпитале, где в последнее время являюсь
частым пациентом. Мне нужно повидать Микки и Дилан. Все верно. Дилан. Пора убрать в
сторону нашу конфронтацию и выбросить белый флаг. Сегодня совсем не тот день и не
тот случай, чтобы выяснять, завязавшиеся между нами отношения. Уверен, Ди также
нуждается в поддержке и утешении.
Я буквально врываюсь в больничные двери и уверенным широким шагом
направляюсь к стойке регистрации. Молоденькая девочка немного теряется при виде меня
во всей послепожарной красе и при полной боевой амуниции. Но после телефонного
звонка в хирургическое отделение подсказывает, где я могу найти мисс Барлоу. Я
срываюсь с места, едва услышав про детское отделение.
Неужели она рядом с Микки? Я не могу перестать думать о мальчике. Что если у
него серьезные повреждения? Я отчетливо помню, на нем была кровь. И у меня нет
стопроцентной уверенности, что эта кровь была не его.
На ресепшене детского отделения меня встречает медсестра с грозным выражением
лица, дескать, как я посмел в грязной, пропитанной гарью форме сюда войти. Я решаю не
дожидаться, когда на меня посыплется град ее проклятий, и опережаю ее:
— Мне нужно узнать в какой палате ребенок, пострадавший от взрыва в ресторане
«Коми» и потерявший своих родителей, — мои последние слова выходят сиплым
шепотом.
Она смотрит на меня ошарашенным взглядом и незамедлительно отвечает:
— В «505» палате, по коридору направо, — указывает рукой и протягивает мне накидку
для посетителей, — и накиньте это на плечи, сэр.
Одариваю ее благодарной, усталой улыбкой.
Стою и испытываю волнение у двери с табличкой «505». Стараюсь, как можно тише
открыть дверь.
Заглядываю в открывшуюся щель, вижу, Микки лежит на кровати с закрытыми
глазами, рядом с ним заплаканная Дилан. У меня сжимается сердце.
— Он только уснул, — шепчет она.
— Как ты? — идиотский вопрос, но вполне обычный для моментов, когда случается
дерьмо.
— Я не смогла спасти его маму, — пряча от меня глаза, все также шепчет Дилан. —
Он почти не плакал. Такой маленький и такой отважный, — она, наконец, осмеливается
посмотреть мне в глаза. — Он сказал, что хочет быть таким, как ты.
— Это всего лишь мой долг и работа, — словно какую-то мантру я повторяю целый
день. — Дилан, я облажался... — качаю головой и устало провожу рукой по своему лицу.
— Господи, я так вымотана, — горько усмехается Ди. — Долбаный денек.
Да, согласен. Сейчас бы выпить чего-нибудь погорячее и...
— Когда заканчивается твоя смена? — выдаю я.
— Отец отпускал меня раньше, но я решила побыть с Микки.
— Предлагаю немного развеяться.
— Кейн, — мне нравится, как звучит мое имя из ее уст. — Если ты хочешь