Горгона и генерал
Шрифт:
— Ничего не знаю, — не сдавался Войл, — Трапп сказал — вернуть вас в столицу в целости и сохранности. Про засады он ничего не говорил!
— Помогите же мне, капитан, — попросила Гиацинта.
Питер Свон задумчиво нахмурился.
— В словах госпожи горгоны есть смысл, — признал он. — Никто не знает, что генерал покинул нас этой ночью.
— Согласен, — неожиданно поддержал её Найджел Бронкс. — Чем больше мы стряхнем со своего хвоста блох, тем будет лучше.
— А я о чем говорю! — обрадовалась Гиацинта.
Войл
— Хорошо, хорошо! Я найду среди своих людей кого-нибудь, похожего на Траппа. В крайнем случае, поймаем в лесу медведя.
Утром они двинулись дальше, по заранее обговоренному с Варксом маршруту. Только Джереми оставили в замке, из-за чего они с ним серьезно поссорились. Но Гиацинта пустила в ход уговоры и слезы, и мальчишка сдался, испугавшись её бурных рыданий.
Рыдать было на удивление легко, как будто у неё был настоящий повод.
Гиацинта не знала точно, сколько именно людей их будет ждать, но Войл и Свон развели бурную деятельность, отправив в обход еще один отряд с воинами.
Все должно было получиться по плану.
Должно было, но не получилось.
Это началось слишком внезапно: застрекотали выстрелы, заржали кони, что-то крикнул Свон, оттесняя Гиацинту назад, человек, изображавший Траппа, скользнул на землю, закрываясь от пуль, второй отряд вступил в схватку, и в этой сумятице Найджел Бронкс, который находился в хвосте, вдруг с силой ударил хлыстом лошадь Гиацинты, отчего та с громким ржанием рванула вперед, прямо в засаду.
Гиацинта вцепилась в поводья, пригибаясь как можно ниже, но казалось, что все вокруг взбесилось, и лошадь взбесилась, и револьверы взбесились, выплевывая из себя грохот и смерть.
Стремительность их скачки прекратилась так внезапно, как будто лошадь налетела на какое-то препятствие, и земля стала стремительно приближаться, а ветер засвистел в ушах, а потом грудь обожгло огнем, и все вокруг потемнело.
— А ведь говорил мне генерал не поддаваться на затеи горгоны! — жалобно стрекотал Свон. — И что я ему теперь скажу? Да еще и головой ударилась! Да еще и пулю поймала! Да еще и ногу сломала!
— Это все? — проскрипела она, ощущая песок в горле. Губы тоже пересохли, болело всё и везде. — Жить-то буду?
— Будешь, конечно, — бледный Джереми поднес к её рту воду. — Но придется какое-то время покуковать в замке у Войла, пока ты не поправишься.
— Ни за что. Найди мне карету, повозку, телегу, что угодно! Мы возвращаемся домой.
— Где наш дом, Цинни? — только и спросил её брат.
Гиацинта обвела взглядом комнату. Это была та самая спальня, где она простилась с Траппом. Мрачный Войл стоял у окна, Свон и Джереми сидели на кровати по обе стороны от неё.
— Найджел? — спросила она.
— Пил всю ночь, — доложил Питер, — переживает очень. Генерал ведь нам отдельно велел вас
— Ладно, — сказала Гиацинта, снова проваливаясь в сон. — Ладно. Готовьтесь к отъезду.
Но они застряли еще на пару недель, потому что доктор категорически запретил пациентке трогаться с места.
Найджел так и не показывался ей на глаза, а все остальные стали такими странными, что Гиацинта сходила с ума от их недосказанностей.
— К черту вас всех, — заявила она наконец, — я уйду отсюда пешком на сломанной ноге, если вы не объясните, в чем дело.
Свон и Войл переглянулись.
— Видите ли, — начал Питер, — Оливию ведь отравили прямо в королевском дворце.
— А госпожа Линд — из Зельценга, вы же знаете, — продолжил Войл. — Жена посла, хоть и бывшая. А еще и какая-то дальняя кузина их короля. В общем, нехорошо с её смертью получилось.
— Зельценг воспринял это как вызов, — кивнул Свон.
— Скорее, как повод, — уточнил Войл. — У нас тут государственный переворот, новый король, хоть и старый, в армии разброд и шатания, аристократия и сама не знает, на какой она стороне. Самое лучшее время, чтобы снова попытаться отхряпать у нас спорные Кайловы земли.
— Война? — спросила Гиацинта, холодея.
— Всё к тому и идет, — Свон вздохнул, явно жалея, что ему приходится сторожить горгону, да еще и так неудачно, пока генерал там вовсю собирается развлекаться.
— От этих Бронксов одни напасти, — рассердилась она. — Они не могли отравить Оливию в другом месте?
— Вот, — теперь вздохнул Войл, — еще и Бронксы в столице воду мутят.
— Пожалуйста, — Гиацинта схватила Питера за руку, — мне надо вернуться.
Но она все равно не успела, напрасно тряслась в карете день и ночь.
На въезде в город их уже ждал взъерошенный Розвелл, который явно был слишком давно трезв и слишком мало спал.
— Гиацинта! — он фамильярно забрался к ней в карету. — Я слышал, что вы неудачно упали с лошади?
— Свалилась, мой дорогой, — подтвердила она весьма лаконичную версию происшедшего, которую они утвердили на совете со Своном и Войлом. — Где Трапп?
Розвелл поерзал.
— Позавчера уехал в Кайловы земли, — признался он неохотно. — Война ведь, моя госпожа. Он оставил для вас письмо.
Гиацинта молча кивнула, потому что голос ей изменил.
— Я могу быть вам чем-то полезен? — уточнил Розвелл.
— Я обручена с одним из Бронксов, знаете? — подумав, произнесла Гиацинта. — Что будет дальше с этим семейством?
— Его Величество сильно гневается, но пока владеет собой. Полагаю, в самое ближайшее время появится достойный повод, чтобы арестовать старика Бронкса вместе с конфискацией всего его имущества в счет казны. Его Величество твердо намерен пустить это семейство по миру.