Гори все синим пламенем
Шрифт:
Рыжеволосый на самом деле запустил руку в карман, и внутри его даже что-то захрустело, подобно бумаге. Но вдруг, совершенно неожиданно, вместо ожидаемого документа, в его руках появился маленький, почти игрушечный пистолет ПСМ с глушителем.
Виталька и его отец были настолько шокированы, что их лица окаменели от ужаса, и они продолжали сидеть абсолютно неподвижно. Парень, судя по всему, того и ожидал, на то и рассчитывал. В одно мгновенье он направил оружие на Беккера и был уже готов спустить курок, как я, моментально сориентировавшись,
Инстинкт самосохранения при виде летящего прямо в лицо предмета заставил парня уклониться, а мне позволил выиграть долю секунды, которую я использовала весьма рационально: выхватила пистолет и выстрелила в незнакомца. Несмотря на то, что у меня не было времени как следует прицелиться, пуля попала в цель, хотя и не, как говорится, в десятку.
Парень скорчился, застонал и схватился за правое предплечье, в один миг окрасившееся темно-вишневыми кровавыми разводами.
— Сволочь! — неожиданно заорал Беккер.
До этого он сидел в полном оцепенении, словно окаменел, а тут вдруг его будто прорвало, и вслед за «сволочью» из его уст пулеметной очередью полетели слова не менее выразительные. Он вдруг, забыв о соблюдении собственной безопасности, кинулся на рыжего. Но тот, сцепив зубы от боли, вытянул руку вперед и наставил на него свой пистолет. Резко вскинув вверх ногу, я ударила ею Беккера так, что он отлетел в другой угол комнаты. Отборная брань и оглушительный грохот свидетельствовали о его не совсем удачном приземлении. Я причинила телесное повреждение тому, чье «тело» обязана была охранять. Понятно, потом Валерий Павлович станет укорять меня за это, но то, что в своих действиях я руководствовалась принципом «из двух зол выбирай меньшее», меня оправдывало.
Теперь мне следовало задержать нападавшего. Нетрудно догадаться, что он стоять и в бездействии ожидать своей участи не собирался. Конечно, болевой шок заставил его потерять какое-то время, однако рыжий довольно быстро сориентировался. Как только я вновь вскинула свое оружие и направила на него, он рванул за руку девицу, попытавшись заслониться ею. Казалось бы — стреляй на поражение и не задумывайся, задерживай обоих, явно сообщников. Однако не тут-то было.
То, что произошло после того, как парень опустил руку во внутренний карман своего пиджака, повергло девицу в настоящее изумление. А когда раздался выстрел, лицо ее обезобразилось гримасой невероятного ужаса, она присела на корточки, закрыла ладонями уши, а затем начала визжать: «Помогите, помогите!»
Естественно, любой здравомыслящий человек в такой ситуации задумался бы — а является ли она соучастницей убийцы и законно ли поднимать оружие на нее. Будет ли потом это растолковано как самооборона? Она сама, казалось, искала чьей-нибудь помощи и защиты, о чем говорило все ее существо: поза, мимика, жесты.
Эти мысли вихрем пронеслись в моей голове. Я смотрела на незнакомца — его оружие было направлено
Парень и тут сориентировался довольно быстро. Не успела я сделать намеченного решительного шага вперед, как он практически бросил на меня свою спутницу, и мы с ней, столкнувшись, повалились на пол.
Воспользовавшись заминкой, незнакомец развернулся и бежал, захлопнув за собой дверь. Виталька, некоторое время назад бросившийся на помощь отцу, который ударился головой о стену, кинулся вслед за беглецом.
— Стой! — закричала я, беспокоясь о Виталькиной жизни, и помчалась за ними, едва поднявшись на ноги.
А Валерий Павлович подскочил к девице и, вцепившись обеими руками ей в волосы, стал таскать за них из стороны в сторону Она дико визжала, а он бранил ее на чем свет стоит, осыпая жуткими проклятиями и угрозами.
Выскочив в коридор, я увидела в конце его силуэт Витальки, который с глухим ударом отлетел к стенке. Ужас охватил меня.
«Убит!» — мелькнуло в голове. Однако Беккер-младший не начал сползать по стене, как было бы, если бы мое предположение оказалось верным, а, напротив, несколько задержавшись, будто окаменев от шока на несколько секунд, как от пружины, отскочил от нее и метнулся дальше — Слава богу! — на ходу пробормотала я.
Однако в этот момент правая моя нога зацепилась за что-то, и я, словно крыльями, взмахнув руками в воздухе, рухнула как подкошенная вперед. Ковровая дорожка, которую Виталька или тот, кого он догонял, невольно сбили у порога в кучу, сыграла роль подножки.
— Черт! — отчаянно завопила я, поднимаясь на ноги.
Будто злой рок мешал мне сейчас осуществлять то, что обычно я делала с необыкновенной сноровкой, удалью и ловкостью.
Так обычно падают в комедиях, которые даже угрюмца заставляют схватиться за живот.
Но мне смешно не было, хотя я всегда считала себя весьма самокритичной.
Ушиблась я довольно ощутимо, но, не обращая внимания на боль, я в мгновенье ока преодолела коридор и выскочила на улицу. Беккер-младший беспомощно стоял у дороги, держа в руках.., кудрявый огненно-рыжий парик.
— Где? — неистово заорала я.
Виталька ничего не сказал и только махнул рукой вправо.
— Где? — еще раз зло процедила я.
Беккер, тоже злой, сдержался и тихо, осипшим вмиг от волнения голосом сказал:
— Ушел! Свалил…
— На чем? Как свалил?! — отчаянно воскликнула я.
— Тачку поймал…
— Так в погоню! — крикнула я и метнулась было к своей машине, но в тот же миг вспомнила, что Валерия Павловича оставлять одного нельзя.
Да и Виталька охладил мой пыл, сказав:
— Куда догонять-то? Ведь они скрылись за углом и неизвестно в какую сторону поехали!
— А номера? — вдруг обрадовавшись возникшей идее, спросила я.
— А их.., не было… — сам удивившись, вспомнил Виталька.