Гори жить
Шрифт:
Подарок был принят просто: с благодарностью, но без визга и, главное, без правоустанавливающих определений. Беллка не прыгала от восторга, не сучила ногами, повиснув на шее у Майка, не спрашивала с придыханием: «Мы обручены?» Она улыбнулась, поцеловала его, посмотрела в глаза — а потом на секунду приложила к его губам свой палец, тем самым предваряя ненужные расспросы, затем исчезла в глубине квартиры, щелкнула замочком, хлопнула дверцей — и, вернувшись, вложила ему в руку серую бархатную коробочку… После чего упорхнула на кухню: духовка звякнула, извещая о готовности котлет.
Это тоже был перстень.
Чтоб получше рассмотреть подарок, Майк взял в кабинете лупу. Через увеличительное стекло плоский треугольный камень выглядел осколком непроглядного мрака, если всматриваться в который, можно открывать все новые и новые звездочки блёсток. Причем самые неяркие и дальние из них уже едва проблескивали сквозь толщу пространства, и некоторые делались нерезкими, словно утопленными в жемчужный туман — а иные и вовсе едва угадывались в призрачном свечении мнимых недр.
Иллюзия бесконечно глубокой внутрикаменной черноты оказалась настолько убедительной, что Майк раз десять перевернул кольцо, так и эдак пытаясь выяснить размер ювелирной вставки. Прикидки помогли мало: полированный треугольничек искристого минерала не достигал и двух миллиметров в толщину. Но чем дольше вглядывался Майк в мрак кажущейся бездны, тем сильнее крепла в нем убежденность: камень этот — непростой!
На следующий день он позвал Беллу в свой офисный кабинет.
— Я хочу съездить на недельку на Алтай, — сообщил Майк. — Там работает школа альпинизма. Мне нужно научиться работать с веревками и снаряжением.
— Ты собираешься карабкаться по отвесным стенам? — без тени иронии поинтересовалась Белла.
— Если понадобится…
— Кольцо в горы не вези, — все так же серьезно проговорила Белла. — На восхождении оно может тебе помешать.
Майк критично взглянул на свою руку. Перстень действительно мало совместим с перчатками, веревками, клиньями и прочими предметами снаряжения.
Он кивнул.
— Зато я, — улыбнулась Белла, — твоего кольца снимать не стану! Оно заменяет мне штамп в паспорте. Но есть кое-что, чего бриллиантом не заменишь…
— Что именно?
— Ты ведь на Алтай едешь не просто так? После Алтая тебя ж потянет в настоящие горы? И опять акклиматизация, подготовка, восхождение — в общем, месяца полтора тебя не будет?
— Вероятно, — согласился Майк. — К чему ты клонишь?
— Пока будешь ездить в Сибирь, обдумай: не пора ли дать мне немножко больше полномочий? Назначь меня своим первым заместителем. Дай мне официальное право оперативного воздействия на структуру твоего предприятия. Чтоб я могла распустить отдел, организовать отдел. И всё!
— Ты ведь и так это делаешь?
— Делаю, но вынуждена согласовывать предложения и с Кристиной, и с тобой — а если тебя нет, то приходится ждать. Так теряется прибыль. Ты ведь не можешь не признать, что мои реформы — прибыльны?
Она выдержала секундную паузу
— Право подписи банковских документов мне не нужно. Финансы — это твое и только твое! Мне же дай, пожалуйста, возможность выполнять мою работу наиболее эффективным образом. Нам обоим — и всем твоим работникам — во благо. Я делаю деньги, мне это нравится, а уж ты трать их, как нравится тебе. Мне достаточно моей зарплаты и — тут она подняла руку и покачала ладонью так, чтобы бриллиантовое кольцо заиграло и засверкало — твоей эпизодической щедрости.
«Она права, — подумал Майк. — Деньги остаются в моем ведении, а ее управленческие таланты требуют как узаконивания, так и развития».
В тот же день Кристина внесла изменение в штатное расписание, генеральный директор компании заказал билеты до Горно-Алтайска, а его новый заместитель, Белла, как работала, так и продолжила работать.
* * *
Майк знал, что алтайская школа альпинизма — это плотно, насыщенно и вообще круто, но не подозревал, что программа обучения может быть такой всеохватной. Им читали лекции, перемежая их с натурными проработками или совмещая рассказы преподавателей с практическими занятиями.
Он постигал сущность акклиматизации и принципы тренировки альпинистов. Он учился организации восхождения и приемам пользования веревками. Ему преподавали технику движения по склонам и обучали выживать в сложных условиях.
Оказалось, что взбираться в кошках по леднику проще, чем преодолевать мокрый травянистый косогор в ботинках с крупным протектором. Страховка верхняя, страховка нижняя, перестежка, связка; экономия сил при подъеме и обеспечение безопасности при спуске; типы и разновидности снаряжения, прочность металлов и полимеров при статических и динамических нагрузках в условиях горного ненастья — тонкостям и сложностям не было конца!
Днем курсанты висли на тренажерах и по сто раз — чтобы выработать автоматизм, только и спасающий в стрессовых условиях — вязали и перевязывали ключевые узлы на веревках. Вечерами откисали в горячем душе, латали ссадины пластырями и обсуждали усвоенное за день. Равнодушных здесь не встречалось: альпинизм влек всех курсантов — однако разница в способностях заставляла некоторых по нескольку раз проходить вновь изученный материал.
Курс обучения Майк прошел почти безбедно и лишь однажды поранил ногу о кошки. Уперев согнутую в колене ногу в склон, он перенес на нее вес тела и, подтягиваясь на руках, стал выпрямляться. Тут-то левая нога и зацепилась за металлические зубья, подобные раздвоенному змеиному жалу! В горячке он не почувствовал боли, только ощутил помеху и поднажал, выпрямляясь под треск рвущейся штанины.
Порвалась не только мембранная ткань и флисовая подложка, но и его собственная кожа. Глубокая рана и кровь, пропитавшая штанину и натекшая в ботинок, наполнив его чуть не до краев, напугала всех курсантов, кроме инструктора и самого Майка.
Помогая друг другу, они залатали дырки на теле и на штанах хирургическим пластырем, посетовали, что останутся шрамы — и Майк постарался забыть о полученной травме. Зажила рана уже после того, как ему вручили удостоверение и значок с золотым ледорубом, возлежащим поверх заснеженных вершин Эльбруса и заслоняющим густо-синее небо, какое только в горах и увидишь.