Горизонты безумия
Шрифт:
Боковым зрением женщина увидела меж стволов огни. Это были те самые огни - сомнений не было никаких!
– и они медленно приближались. Вой стих, а по лесной подстилке вновь хлюпали исполинские шаги...
– Мне страшно, - Иринка глянула на сестру двумя полноводными Байкалами, что вот-вот выйдут из берегов; в зрачках девочки мерцали миниатюрные звёздочки от догорающего в ночи костра.
– Я не хочу дальше слушать.
– Правда, Юрка, хватит уже заливать, не смешно, - Светка придвинулась к младшей
– Ириш, это же просто страшилка. Это - не взаправду. Наш Юрик насочинял всё. Ведь так?
Юрка недобро проскрипел - совсем как раздосадованный кот. Подобрал из-под ног палку, принялся ворошить тлеющие угли.
– Сами ведь напросились. Сидели бы дома тогда, кукол наряжали...
– Щас!
– Светка удостоверилась в том, что Иринка не собирается плакать, и накинулась на Юрку: - Сам ведь рад, что есть кого попугать!
– Очень надо, - Юрка раздвинул угли, склонился над костровищем, выкатил запечённый картофельный клубень.
– Между прочим, я ничего и не насочинял. Это легенда такая.
– Ага, как же!
– Светка демонстративно отмахнулась.
– Знаем мы твои легенды. Если бы всё, из рассказанного тобой правдой было, - мы бы невесть где тогда жили, среди нежити внеземной!
Иринка дёрнула сестру за руку.
Светка тут же прикусила язык.
– Так а что дальше-то было?
– подал голос сидевший рядом с девочками Егорка.
– Куда попали те три девочки?
Юрка потыкал клубень палкой, о чём-то поразмыслил, потом вернул картофелину на место и принялся основательно собирать угли.
– А это, Ярик, теперь не дано знать. Цензоры со всех сторон насели.
Егорка-Ярик разочарованно выдохнул.
Светка фыркнула.
– Ой, молчал бы, плагиатор!
Юрка усмехнулся.
– Плагиатор - это тот, кто чужие истории пересказывает...
– Ну, я и говорю, что выдумал всё, - парировала Светка.
Юрка искоса глянул на девочку.
– Да хоть и так, ведь страшно же было.
Светка не преминула состроить рожицу.
– Сказочник, вот ты кто!
Юрка отмахнулся. Вернулся к стволу опрокинутого дерева, на котором сидели слушатели, огляделся.
– И где только этого Вадика носит!.. Костёр уже догорает, а он дров, элементарно, найти не может.
– Наверное, интересное что-нибудь повстречал, - улыбнулся Ярик.
– Ага, как же, - усмехнулся в ответ Юрка.
– Наверняка очередного жуколета мучает, или муравейник потрошит - юный натуралист сыскался!
– Между прочим, у человека реальное хобби есть, - тут же прицепилась Светка.
– Не то, что у некоторых...
Юрка вздохнул.
– Ох, и не повезёт тому человеку, кто тебя замуж возьмёт.
Светка аж вспыхнула в темноте.
– У тебя забыли спросить! Обормот.
Какое-то время сидели молча. Юрка сопел, оставшись непонятым и неоцененным по заслугам. Светка просто дулась. Ярик колупал босую пятку. Иринка изредка шмыгала носом, испытывая вину, - а чего, ведь
– Юр, а те сестрёнки... Им ведь не было больно?
Светка опешила.
– Иришка, ты чего?! Он ведь тебя сейчас совсем запугает! Не заснёшь потом.
– Засну. Честно-честно!
– Иринка кивнула, как могла уверенно.
Юрка тёр заросший затылок, явно не зная, как поступить.
– Ты в двух словах, образно, - подсказал Егорка, отрываясь от своего занятия.
– Без этих огней, воя и страшных предметов, что в лесу прорастают. А то и впрямь, жутковато выходит.
– Да, поменьше энтузиазма, - саркастически заметила Светка.
– А то нам ещё домой возвращаться.
– Ты ж не веришь во всё это, - сказал Юрка.
Светка пожала плечами, неохотно покосилась на Иринку; девчушка набухла, как испуганная синичка, и мелко тряслась.
В ветвях над головой проорала ночная птица. Ярик, с испугу, кувырнулся с насеста - только пятки просвистели. Светка молча наблюдала за разыгранной пантомимой; Иринка звонко смеялась.
– Ты-то чего начинаешь...
– разочарованно выдохнул Юрка.
– Цел хоть?
Из-за сука показалось обозлённое лицо Егорки. Взор прыгал по ветвям в поисках обидчика.
– Курица. Вот поймаю, в миг без хвоста останешься, кошачий ужин!
– Залезай, давай, чудо в перьях!
– Светка в коей-то веки отвернулась от заливающейся Иринки и помогла Ярику вскарабкаться на прежнее место; мальчик сконфуженно притих, вновь принялся за пятку.
– Девочки сказали, что ничто не в силах им помочь. Точнее вернуть обратно, в мир живых. Потому что из того места, в которое их уволокли, - обратного хода нет. Можно идти только вперёд: на ослепительный свет или во всепоглощающую тьму. Но и на свет так легко не отпустят. Особенно детей. Потому что души тех чисты, и они представляют какую-то ценность во мраке. Они как разменная монета в клешнях нежити. За детские души уничтожаются целые миры. Душа же взрослого человека - совсем не ценится, - Юрка вздохнул.
– Но почему так?
– спросил Ярик.
– Не перебивай, а?
– тут же вставила реплику Светка.
– Пускай уже заканчивает. Умник.
Егорка послушно притих.
– Значит, эти огни только на детей охотятся?
– подола голос Иринка.
– В темноте?
Юрка кивнул.
– Да. Но и взрослого человека запросто утянуть могут. Так просто, чтобы не выдал тайны. Неизвестность пугает в разы сильнее. Обретение же истины просто сводит с ума, - мальчик на секунду о чём-то задумался, после чего продолжил рассказ: - Женщина кинулась через лес. Хотя леса, как такового, уже не было. Она ступила в топь. В ту самую, о которой в народе ходили дурные слухи. Якобы тут завелось зло, ещё с исконных времён. Кто-то что-то позвал, и оно явилось на зов, потому что внимать к просьбам - смысл его существования.