Горизонты Холода
Шрифт:
Может, мой ответ оказался слишком неожиданным для Ричмонда, а может, просто так совпало, что по какой-то причине он поперхнулся и так закашлялся, что мне пришлось оставить чашку с кофе, чтобы несколько раз хлопнуть его по спине.
Увидев такую картину, заглянувшие в помещение слуги испуганно застыли в дверях и исчезли только после того, как генерал успокаивающе махнул им рукой.
– Благодарю вас, князь, – с трудом успокоившийся губернатор вновь окутался клубами дыма, – умеете же вы насмешить! Но знаете, что я вам скажу? У нас, на Благословенных Островах, предпочитают идти от
Сказано это было так, будто меня не касается, но холодные серые глаза генерала при этом смотрели на меня испытующе в ожидании способа, при помощи которого я буду выкручиваться из неприятной ситуации. Но я лишь усмехнулся – тоже мне, мастер словесных ловушек, с кем состязаться вздумал?
– Видите ли, в чем дело, господин Ричмонд, вы просто сформировали у себя на Островах общественное мнение, оправдывающее табакокурение, и теперь не только сами ему следуете, но пытаетесь весь мир заставить думать одинаково с вами. Но, положа руку на сердце, скажите мне: разве сильный человек идет на поводу у общественного мнения? Взгляните на проблему с такой точки зрения и сами себе ответьте на вопрос о слабаках.
– Да вам палец в рот не клади! – Джеймс взмахом руки разогнал табачный дым, на мгновение заслонивший ему видимость. – И все же утверждение это довольно спорное и тоже может быть вывернуто наизнанку.
– Все можно вывернуть наизнанку, – снова не стал я углубляться в ненужные споры. И, повинуясь внезапному порыву, добавил: – Давайте вашу сигару!
Нужно было видеть, с каким интересом он ожидал, что я закашляюсь до слез. И как быстро на его лице проскользнули удивление и разочарование, тут же сменившиеся деланым безразличием. Да ради одного этого можно было разок табаком потравиться. Нашел чем напугать человека из будущего!
– Начинаю верить той информации о вас, что доходит сюда из Старого Света, – Ричмонд быстро взял себя в руки, и теперь голос его звучал абсолютно буднично.
– Не верьте, Джеймс, вранье все это. Ничего достойного внимания я не совершил.
– Не думаю, что это так. Скажите, Михаил, правда, что вы действительно были готовы перекрыть моей родине поставки продовольствия с континента?
– Ну, не то чтобы перекрыть, просто подвернулся отличный шанс заработать на этом денег. Почему бы не воспользоваться?
– А вы не считаете, что превращать миллионы простых людей в жертв своей политики – это, как бы помягче выразиться, не совсем правильно?
– Скажу вам больше: это просто низко! – я с усмешкой произнес вслух то слово, которое генерал не решился бросить мне в лицо, и тут же уточнил: – Если только это не касается подданных вражеского государства.
– Вот как? – генерал изобразил на лице удивление. – Но ведь простые люди ни в чем не виноваты.
– Генерал, – я иронично улыбнулся, – зачем вы стараетесь казаться наивнее, чем есть на самом деле? Поверьте, вам это не идет. Я прекрасно знаком с традициями и методами ведения политики вашей родной страны. И, знаете, там встречаются и гораздо более низкие поступки. Однако же совершены они не против фрадштадтцев, потому и не
Ричмонд наградил меня долгим изучающим взглядом. По всему было видно, что он не ожидал такого развития разговора с оппонентом много младше, а следовательно, неопытнее его. Что ж, уважаемый, ваши ожидания – это ваши проблемы, косить под дурачка я перед тобой не собираюсь. Да и тебе не советую, иначе мы напрасно отнимем друг у друга драгоценное время.
– Не стану с вами спорить, князь, – теперь генерал уже говорил медленно, тщательно подбирая выражения, – но, возможно, здесь дело в исключительности моей родины. Фрадштадт – самое могущественное, самое передовое в техническом отношении, самое богатое государство. Вы не допускаете, что наши правители с высоты своего положения по-другому видят ситуацию и понимают больше… э-э…
– Больше диких народов из соседних, чрезвычайно отсталых государств, – снова пришлось мне прийти на помощь проявлявшему чудеса деликатности фрадштадтцу. – Скажите уж проще, Джеймс, ваши правители практически присвоили себе божественный статус. Они убедили себя и своих подданных в исключительности жителей Благословенных Островов, в их полном и безоговорочном превосходстве над окружающими дикарями. И при этом совершенно не важно, живут эти «дикари» по соседству с вами в Старом Свете или обитают на просторах Рунгазеи. Вы лучше знаете не только, что нужно вам, но и что нужно всем окружающим.
Говорил я уверенно, поскольку ситуация была знакомой, можно сказать, проверенной в двух мирах. И в моем старом мире, и в этом присутствовали весьма злокозненные элиты островных государств, всеми способами стремящиеся к мировому господству. Так что если даже я здесь чего о фрадштадтцах точно не знаю, то могу предположить, проведя параллели с англосаксами со старушки Земли. Нельзя говорить о полном совпадении картинок, все-таки истории у двух миров разнятся, как и географическое положение претендентов на мировую гегемонию, но вот их поведение и политические методы – словно под копирку написаны.
– Мне кажется, Михаил, вы сгущаете краски, – задумчиво вымолвил генерал, выпуская изо рта дымные кольца. – Да, некое высокомерие по отношению к другим народам у нас имеется, я не собираюсь этого отрицать и вполне понимаю, что это вас раздражает. Но о причинах такого отношения я уже упоминал. Что же касается политики, проводимой нашим правительством, то не следует думать, что все фрадштадтцы ее поддерживают. Скажу вам больше: я сам многими вещами недоволен, но вынужден подчиняться приказам.
– Джеймс, – укоризненно покачав головой, я затушил сигару в пепельнице, решив, что хватит с меня на сегодня такой «демонстрации силы», – весьма ошибочно с вашей стороны предполагать, будто меня может расстраивать отношение чужого государства к моей родине. И так же ошибочно мнение, будто я сплю и вижу, как бы доставить Фрадштадту какую-нибудь неприятность. Я в своих действиях руководствуюсь исключительно защитой интересов моей страны, все остальное меня не интересует. Что же касается вашего недовольства действиями метрополии, то меня удивило не оно, а покорность, с которой вы терпите эти издевательства.