Горизонты
Шрифт:
Если бы я мог начать все сначала…
За многие мили отсюда…
Я бы остался собой…
Я бы сумел это сделать…
[46]
Глава 13
До последнего
«Занятие по риторике».
У меня не было слов, чтобы описать то, что я чувствовала. Всё внутри меня было вывернуто наизнанку и кровоточило. Как бы мне хотелось стать похожей на Скотч Тейп и выплакать все глаза, или на Ублюдка, который сидел, равнодушный и невозмутимый, на своём диване, с тлеющей сигаретой в поджатых губах. Возможно, это нарушало все известные правила техники безопасности, но мне и в правду было наплевать. Я только что лишилась ещё двух друзей, причём наихудшим образом из возможных. Один сгинул навечно, а другая брошена на луне. Если Астростойло уцелело… если оно не рухнуло в кратер, или его не прогребло под завалом, то имелась некоторая вероятность, что она, возможно, сумеет его найти. Я вынужденно вцепилась в эту надежду, ведь альтернатива свела бы меня с ума.
«П-21… не думай об этом… не думай об этом… пожалуйста, не…» — Я сжала зубы, чувствуя, что вся дрожу. — «Нет. Мне нужно держать себя в копытах».
«Мне нужно отвлечься, и быстро. Таким образом, я смогу не думать о… П-21… Рампейдж… нет, проклятье… Нет! Глори жива, чтоб его! Я не поверю в её смерть, пока не увижу это собственными глазами! Она жива, и мы будем… мы будем… нет. Я должна держать себя в копытах. Во мне нуждается мой народ…»
Мой пристальный взгляд лихорадочно заметался по салону, выискивая что-нибудь, что смогло бы занять меня и не напоминало бы мне о… Взглянув на свои копыта, я нашла искомое. Что за фигня со мной приключилась? Я считала, что именно Когнитум была той, кто изменила моё тело, когда поселилась в нём… своего рода нечестивая модернизация. Но души аликорнов, судя по всему, весьма, етить их так, могущественны… И вот теперь мне приходилось гадать, а может, это было всего лишь следствием того, что внутри неё находилась Луна, некоей злой, Найтмер Муновской версией того, что произошло, когда я заполучила обратно своё тело. И раз уж об этом зашла речь, то сейчас, когда у меня появилась пара минут покоя, я могла бы выяснить, что же со мной всё-таки произошло.
Составные части моего тела были по-прежнему искусственными, но теперь я не могла различить, где заканчивается машина, и начинается плоть. Изменившая меня магия превосходила всё, что можно было бы спроектировать. Я чувствовала себя живой, совершенно живой, а не соединённым с плотью неуклюжим металлом. Моё тело было местами бронировано, но броня не покрывала меня от рога до венчиков копыт. Её внешний вид был элегантным и текучим, с крохотными падающими звёздами и полумесяцами. В моей «броне» поблескивали талисманы, но об их назначении я могла только догадываться. Я повращала копытом из стороны в сторону, наблюдая сквозь зазоры между броневыми пластинами за работой затейливого механизма и прислушиваясь к тому, как жужжат и тихо щёлкают зубчатые колёса внутри моей конечности.
Мой Л.У.М. по-прежнему отображал состояние моего здоровья и текущий запас энергии.
«Ладно, я не видела, чтобы Принцесса Луна ела камни, поэтому со всей очевидностью можно заявить — в этом теле ещё осталось немного от прежней меня. Быть может, всё это аликорницессинство являлось чем-то вроде особого комплекта аликорновской брони, и когда я вернула себе свою старую душу, то просто вернулась к своему старому состоянию — Блекджек из металла и плоти? Магическая проекция могла бы…»
«Минуточку… а с каких это пор я думаю подобным образом?» — Почесав лоб, я повернула голову и посмотрела на собственное отражение в иллюминаторе. Внутри моих глаз по-прежнему проскакивали крошечные вспышки красного света, но теперь меня заботили вещи много более важные, нежели физические изменения. Внутри меня находилась душа Луны, но что именно это значило? У меня не было ни воспоминаний, ни магии Луны. Я даже не понимала, с чего начать представлять, как она поднимала луну. Наша схожесть позволяла нам делить это тело без того ужасающего чувства искажения и осквернения, которое я ощутила в начале, но его место занимало… что-то непонятное.
Я осторожно вытащила статуэтку Рарити, и повертела её в копытах. В каждую из них был заключён кусочек души, каждый из которых ненавязчиво подталкивал меня в разные стороны. Тонкие намёки, и ощущения. Они не мешали мне быть собой, но, возможно, неуловимым образом влияли на мои решения или мировоззрение.
«Так где же находится моя душа? Сожительствует ли в этом теле? Осталась в пустышке? Существует ли некая Блекджековость, благодаря которой я остаюсь… собой? Или же Луна медленно подталкивает меня к тому, чтобы стать по своей сути более похожей на правительницу Эквестрии, которой она была два столетия назад?»
Сам факт того, что я вообще интересуюсь подобным, напугал меня до усрачки, и количество вещей, о которых я старалась не думать, достигло того уровня, когда этим уже не возможно управлять.
«Я от столького отказалась… столько всего потеряла…» — Это не ощущалось правильным. Эти мысли не были моими. — «Я не заслужила эти крылья. Прямо как Луна, чувствовавшая, что не достойна трона…»
— Это сведёт меня с ума, — пробормотала я.
— Ага. Именно так это с ней и началось, — пробормотал Ублюдок, хорошенько затягиваясь сигаретой, и тщательно при этом осматривая канал ствола одного из своих пистолетов. — Когда меня наняли Предвестники она была весьма открытой. Миллион крышечек за пару дней работы. Ох, и за твоё убийство тоже.
Он одарил меня самодовольной улыбкой, которая прямо-таки напрашивалась на удар, но я не стала этого делать — по большей части от вызванной горем апатии, нежели от истинной сдержанности — и он продолжил:
— Но чем дольше мы находились в ракете, тем ебанутей она становилась… ну там, убеждала саму себя, что должна сделать то или это. Давала логическое объяснение этому тем, кто уже считал, будто она срёт лучами лунного света, или тем, кому было похрен, пока им платят.
— Ну просто зашибись. От этого мне сразу стало нааамного лучше, — произнесла я, и, придумав о чём ещё поинтересоваться, чтобы не думать о том, о чём думать не надо, спросила: — А какова твоя история, Ублюдок?