Горизонты
Шрифт:
Он тут же презрительно глянул на меня, а затем выдохнул двойные колечки дыма.
— Нет никакой истории. Я убиваю пони за крышечки. И весьма много задолжал кое-каким личностям, которые заберут в качестве оплаты мою голову, если я не расплачусь в срок. Проще некуда.
— Ох. — Я ощутила себя отчасти разочарованной, и раздраженной…
— Не каждый пони Дарительница Света или Охранница, — произнёс он, натянуто улыбаясь. — Я просто пытаюсь выжить, как могу.
Я неодобрительно скривила губы.
— Так значит, ты за крышечки убьёшь и жеребёнка?
— За крышечки
Жеребец помолчал, поджав губы.
— И, как правило — нет, — добавил он. — Убийства жеребят редко стоят того в долгосрочной перспективе. Платят за это мало, а вероятность мести весьма велика. А вот убийства родителей жеребят… да без проблем. Можешь не сомневаться, подобное я уже делал. Ничего нелепого, разумеется. Я не выполняю всякие там «изнасилуй и расчлени» заказы. Это слишком грязно и частенько идёт не по плану.
— Я так рада, что ты убийца-профессионал, — угрюмо пробормотала я, задаваясь вопросом — а не совершила ли я ошибку, когда спасла его. Я больше не знала, о чём он думает, но признаваться в этом не собиралась.
— Можешь называть это, моим способом сражаться за Пустошь, — произнёс он, самодовольно ухмыльнувшись. — Я соблюдаю условия договоров и веду дела тактично, и культурно. Избегаю сопутствующего ущерба всегда, когда это возможно, и стремлюсь исполнять всё опрятно и быстро. — Он замолчал, выглядя немного огорчённым. — Мне было действительно трудно разорвать контракт с Когнитум. От этого у меня во рту ещё очень долго будет ощущаться мерзкий привкус.
— Ты мог бы умереть, сохранив тем самым свою честь, — заметила я.
На эти слова он снова фыркнул, выпустив из ноздрей немного дыма.
— Ага. Вот только, ты же понимаешь, что я стал бы трупом. Правое правило профессионала — оставайся в живых. Работы заканчиваются. Замыслы исполняются не так, как задумывались. Лишь дебилы занимаются тем, что умирают за что-либо.
От моего телекинетического удара он слетел с дивана и, пролетев через весь салон, врезался в дальнюю стену.
— От же блядство! — скривившись, прошипел он, зажимая нос. По крайней мере, он был достаточно умным, чтобы оставить свои пистолеты в кобурах. Я спасла этого-этого-этого ублюдка, и лишилась П-21 с Рампейдж? Она, конечно, не была святой, но… — А это ещё за что? — негодующе прокричал он.
Я резко притянула его к себе.
— Ты не «профессионал». Ты — любящий чистоту рейдер, — со злостью произнесла я ему в лицо.
— Так значит, если я разрываю договор, чтобы спасти свою жизнь и помочь тебе, то я мразь, а если нет — труп? Мило, — невозмутимо ответил он.
Это был пинок по яйцам моего праведного негодования. Если пони готовы пойти на всё, чтобы выжить, они мрази, но выполни он свои обязательства перед Когнитум… ух… я не могла этого вынести.
— Я только что лишилась двух очень дорогих для меня друзей, и пони, которому с радостью дала бы второй шанс. Одним из них был её отец, — прорычала я, указывая
— К сведению принял, — пробормотал он, пристально смотря на меня поверх своих криво сидящих очков. — И что теперь, убьёшь меня, пошвыряв перед этим ещё немного по салону, или дашь один из этих твоих вторых шансов? — невозмутимо спросил он. Я свирепо посмотрела в его нахальные глаза, и… проклятье…
«Да что со мной такое происходит? Несомненно, я была расстроена… но ведь не собиралась же и в правду убивать его за то, он оскорбляет моих друзей, не так ли?»
«Или собиралась?» — Уставившись в его зеленовато-голубые глаза, я увидела в них своё отражение, и безмолвный вопрос повис меж нами в воздухе.
«Я не палач…»
— Прости, — пробормотала я, отпуская его. — «Тем не менее, если он ещё раз их оскорбит…»
Он поправил очки, и почесал свой кровоточащий нос тыльной стороной бабки.
— Ага. Забыл, что ты занимаешься всеми этими… друзьяшными… штучками. Я уже давным-давно получил от этого прививку. — Задумчиво меня осмотрев, он добавил: — Полагаю, вы были весьма близки, да?
— Угу. Были. И остаёмся. — Я никогда не забуду Рампейдж и верну её домой, даже если мне придётся спустить для этого с неба луну.
— Ну что ж, рад, что для тебя всё это реально, — произнёс он, пожав плечами, когда докурил сигарету, и погасил окурок об обивку. — Я выполню наше соглашение. Верну мелкую домой в целости и сохранности. Позабочусь, чтобы до послезавтра она оставалась жива. — Откинув полу своего пальто, под которой обнаружился ПипБак, он что-то в нём проверил. — Ну-ка посмотрим. Бронебойные патроны. Надо бы подобрать ей какую-нибудь броню. А затем мы будем играть в телохранителя, пока этот бардак не закончится. — Он хихикнул. — Потом я получу свою плату и стряхну со своего крупа пару настойчивых ублюдков.
— Ты ведь знаешь, что в течение буквально пары часов мы все можем погибнуть, — заметила я. — Неужели это тебя не заботит?
— А должно? — спросил он в ответ, будто сам этот вопрос его удивил. — Я однозначно не хочу умирать, но это всё равно произойдёт. Я умру тогда, когда умру. Это может быть огромный кусок скалы сегодня, рейдерская пуля завтра, телохранитель какого-нибудь простофили в следующем месяце, голод в следующем году, или преклонные года, кто его знает когда… но что-нибудь меня точно сведёт в могилу. Зачем волноваться из-за подробностей?
Я заворчала, а затем склонилась над диваном, на котором, отвернувшись от нас, лежала пристёгнутая ремнями Скотч Тейп. В этот раз она не летала по салону, размахивая ногами, а сжимала в копытах потрёпанную чёрную шляпу. Неужели это и в самом деле произошло всего лишь час назад? Кобылка, возможно, спала, или просто горевала в одиночестве.
— Просто позаботься о ней, — сказала ему я. Резкость, присутствовавшая в моём голосе на протяжении всего нашего обмена репликами, к этому моменту уже исчезла. Он что-то проворчал и кивнул.