Горькая кровь

Кейн Рейчел

– Нет, - сказала Наоми. Теперь её трясло, будто она вот-вот рухнет, но она мрачно цеплялась за то, ради чего зашла так далеко.
– Нет. Я рождена, чтобы править.

– Преклонись, - прошептала Амелия.
– Я не прощу тебя, но могу сжалиться. И я сделаю это. Но ты должна преклониться.

– Никогда!

Но она поступила так. Это произошло медленно, будто она была раздавлена огромной, неимоверной тяжестью, и, на самом деле, Клэр почувствовала жалость к ней, когда та наконец рухнула на колени, склонила голову и заплакала.

Амелия приподняла подбородок Наоми, мягко поцеловала ее в лоб и сказала:

–

Мы разделяем самого темного из отцов, ты и я. И я не виню тебя. Это горько, это наша кровь У тебя будет время, чтобы подумать об этом. Так много времени в темноте и одиночестве. Сотня лет, пока ты не раскаешься.

Наоми ничего не сказала. Клэр не была уверена, сможет ли она вообще что-нибудь сказать. Она закрыла лицо руками, а Амелия отвернулась от нее, чтобы посмотреть на вампиров.

– Наоми не ошиблась, - сказала она.
– Я была слаба. Также я позволила вам быть слабыми, занимаясь своими страстями, как я предавалась своим, как если бы в будущем не было бы никаких последствий. Но путь моей сестры - устаревший, он уничтожит нас... Вы знаете, что лихорадочная охота приносит нам, вызывает разрушения. Морганвилль был построен для того, чтобы мы жили без подобного риска, вместе с человеческим миром, вторгающимся к нам на каждом шагу, и мы не можем быть слабыми. Мы не можем быть снисходительными.

Она сделала долгий, медленный вздох.

– Завтра вы будете сильнее, чем когда-либо могли бы быть. Не будет никакой охоты. Не будет убийств. Вы будете делить покаяние моей сестры так долго, как это будет радовать меня. Так же как и я разделю его, - она повернулась к Ханне и людям, стоящим там.
– Вы можете идти. И можете передать обещание остальным в Морганвилле: мы не будем убивать. И если мы это сделаем, то наказанием будет смерть, так же, как это было для вас за убийство одного из наших. Только на равных мы можем сохранить мир. Это не в нашей природе, но это единственный способ выжить.

Ханна кивнула. Как и мэр Рэмос. Моника наконец-то надела обратно свои высокие каблуки, перекинула волосы через голые плечи и сказала:

– Вы разрушили великую вечеринку, - и она ушла, ничего больше не сказав. Клэр почти рассмеялась. Почти... а потом Амелия повернулась к ней и сказала:

– Объясни мне об этих призраках.

Это был очень долгий разговор

Клэр, Мирнин, Шейн и Майкл ушли с Площади Основателя и вернулись в офис Амелии, где рабочие уже выметали осколки стекла и забивали окно, готовясь к утру. Взглянув на незаконченную работу, Амелия переместила их в приемную, где ее помощница очистила свой стол, чтобы Основатель могла сесть. Несколько охранников Амелии принесли Оливера и расположили его на полу. Он молчал, плотно закрыв глаза. Ожоги заживали, но по всему лицу все еще были красные пятна, а его одежда больше походила на фрагменты ткани.

– Сейчас я дам несколько указаний. Биззи, убедись, чтобы они вышли сегодня вечером, - сказала Амелия. Она выглядела уставшей и очень бледной, но кроме поручений в её голосе ничего не было.
– Мирнин, я хочу, чтобы ты вернулся к работе. У нас много работы по восстановлению Морганвилля. Мы не можем сделать это без тебя, и твои шансы на выживание снаружи... незначительны, в лучшем случае.

Мирнин поколебался, потом сказал:

– Я подумаю над этим.

– Я приказываю.

– Хорошо, - сказал он и улыбнулся.
– Можно, конечно, попробовать,

моя дорогая леди, но...

Амелия покачала головой и бросила взгляд на свою помощницу.

– Просто укажи, что он согласился, - сказала она.
– Майкл, хотя то, что ты сделал, было не по твоей воле, ты поднял оружие против твоей правящей королевы и твоего предка. Как ты намерен отплатить мне? Тщательно обдумай свой ответ. Только один погасит долг.

Он покачал головой.

– Вы всегда получаете то, что хотите.
– Майкл звучал исчерпывающе, а выглядел... ну, сломленным. На самом деле, он не смотрел в глаза Клэр или Шейну.
– Ева не простит меня. Никто из вас.

– Верно, - сказала Амелия.
– Тем не менее, нет предательства более горького, чем предательство ребенка. Но я готова позволить тебе остаться безнаказанным при одном условии.

– Каком?

Она посмотрела на него очень холодным взглядом.

– Я предупреждала тебя, - сказала она.
– Снова и снова. Я отклонила ваше разрешение на брак не от злости, а чтобы защитить тебя и Еву. Она сильно пострадала, Майкл, и в некотором смысле от твоих рук; это то, о чем я предупреждала тебя. Люди хрупки, а мы не можем устоять от желания использовать слабости. Ты уже ощутил это. Так что для вашего же блага я позволю тебе остаться безнаказанным, если ты оставишь свою жену. Отпусти ее, Майкл. Сделай доброе дело.

Он выглядел ошеломленным - а потом гнев внутри него стал медленно разгораться, что отразилось в его глазах:

– Ты не можешь, - сказал он.
– Ты не можешь приказать мне сделать это.

– Я и не приказываю тебе. Я предлагаю тебе возможность избежать тяжелого и публичного наказания.

– Она не достаточно пострадала? Сломить нас было тем, что хотела Наоми!

– По причинам, которые не имеют ничего общего с моими, - сказала Амелия.
– Я разделяю мнение Ханны Мосес и многих других. Я верю, что людям и вампирам лучше сохранять дистанцию для безопасности обеих сторон. Ты зашел слишком далеко. Я не сержусь на девушку, Майкл, я боюсь за нее. Ты понимаешь, какой опасности подвергаешь ее каждый день?

Должно быть он подумал о виде Евы в больнице, подумала Клэр, и на секунду она была уверена, что он согласится просто... уйти. И это было ужасно.

Но вместо этого Майкл встретился взглядом с Основателем и сказал:

– Я люблю ее, - только это, просто и уверенно.
– Так что давайте мне наказание, которое должны, вперед. Я не причиню ей боль снова.

Напротив него Шейн кивнул и постучал себя кулаком в грудь. Уважение. Майкл послал ему небольшую, усталую улыбку.

– Очень хорошо, - сказала Амелия. Она не выглядела довольной.
– Биззи, обрати внимание, что Майкл Гласс принял наказание, назначенное его предком.

Ручка Биззи сухо царапнула по бумаге.

– И какое оно?

– Я еще не решила, - сказала Амелия.
– Но оно будет публичным.

А затем настала её очередь, когда Амелия сосредоточила прохладный взгляд на ней.

– Клэр, - сказала она.
– Всегда посередине. Что мне с тобой делать?
– Клэр стояла молча. Она действительно не знала, о чем думает Амелия или что чувствует, но у неё внутри было много гнева, много печали, и это всегда было легкой мишенью для слабости, как она указала Майклу. Когда она не двинулась и не моргнула, Амелия повернулась к Мирнину.
– Ну?