Горькая правда
Шрифт:
Не помню, как хватило сил, чтобы оторваться от нее, как дошли до отеля, который находился всего в двух кварталах от парка, как поднимались в номер, как раздевались, вернее как я разорвал платье. Помню только запахи, стоны, поцелуи, прикосновения и так по кругу. Снова и снова.
Я давно понял, что мне нужна только она. С Юлей я живу, а без нее я мертв. С ней я настоящий. Она видела самое темное мое нутро, но смогла полюбить когда-то чудовище. Пусть я не заслуживаю ее, пусть я эгоистичен. Но я знаю, что сделаю все, что в моих силах, чтобы Юля стала самой счастливой, как бы она не пыталась брыкаться от меня, отказаться от нас… Я просто буду рядом. Я бы мог сказать, что этого
Сжимаю в руках хрупкое тело, все еще подрагивающее от бурного оргазма. Я всё еще в ней, а она не торопится отталкивать. Ерзает, вжимаясь в мой пах сильнее. Я готов любить ее снова, потому что кровь мгновенно приливает к низу живота. Когда-то Юлю я прозвал ведьмой, а сейчас понимаю, что она настоящая колдунья, которая свела меня с ума, но этому я только рад. Теперь рад.
— Юленька… — как же приятно произносить ее имя, смаковать, продолжая целовать, — родная моя, любимая моя…
Больше трех часов понадобилось нам, чтобы утолить свой голод друг по другу, прежде чем мы перешли к разговорам.
— Стас, а как ты меня нашел? — спросила Юля, открывая бутылку воды.
Она делает глоток, а я рассматриваю ее, как будто вижу первый раз. Ее волосы взъерошены, косметика смыта, натянут большой белый халат. Такая она невероятно красивая!
— Стас! — повторяет Юля.
— Артур сказал, — отмираю я.
Юля отрывается от воды, застывая с открывшим ртом.
— Я, видимо, что-то пропустила? — удивленно шепчет она.
— Я обещал рассказать все по порядку. Слушай, — Юля садиться рядом на кровать, подгибая под себя ноги, я пододвигаюсь ближе, обнимая ее, — в тот день, когда ты улетела, мы вышли с Артуром из здания аэропорта. Я был так зол, поглощён своей ревностью, что, когда на мой вопрос, кто он тебе, Артур ответил, что меня это не касается, я его ударил.
— Что?! — вскрикивает Юля.
— Прости. Сейчас, возможно, я опять выгляжу идиотом. Но не вижу смысла тебе врать. Мы подрались. Но в свою защиту могу сказать, что Артур сам полез в драку, как будто желал этого! Нас быстро разняли, но…
— Что «но»? — в нетерпении спрашивает Юля.
— Как-то так получилось, что мы стали драться с охранниками. Нас, конечно, позже скрутили, передав сотрудникам полиции, которые решили нас отвезти в обезьянник, — говорю, улыбаясь, но вижу сердитое лицо Юли.
— Ты ненормальный, — говорит она, закатывая глаза, — и вы реально там сидели?
— Да. Мне почему-то показалось тогда, что хуже быть не может, и я даже желал этого, наверное.
— И Артур там сидел?
— И Артур. Но нам пошло это на пользу. Обоим. Мы разговорились. Я понял, что для него ты только друг, а большего мне и не надо было. Почему он решил драться, я понимаю, но объяснить тебе не смогу. Наверное, мужчинам иногда просто нужно выпустить пар в драке.
Юля закатывает глаза, укоризненно качая головой.
— Сильно друг друга побили?
— Не успели. У меня был фингал под глазом, а у Артура разбита губа. Царапины, в общем. Не суть. Короче, я попросил его не оставлять тебя, пока я буду разбираться со своими проблемами. Я не собирался, честно сказать, как ты выразилась тебя игнорировать. Так сложилось.
— Как это?
— С отделения полиции меня забрал Марат. Нас выпустили на следующее утро, но только потому что, как ни странно, мы оба не стремились на свободу. Марат молча дал номер своего психолога, к которому когда-то ходил сам, — не замечая удивления на лице Юли, добавляю, — судя по твоей реакции, ты знаешь о
Юля кивает.
— Я позвонил ей сразу, взяв телефон Марата, потому что мой был разряжен. У нее как раз пациент не смог прийти, поэтому она согласилась взять меня. И фактически я поехал сразу к ней. Зовут ее Ольга Серебрякова. Как оказалось, довольно известный специалист. В общем, я пробыл вместо запланированных полутора часов у нее четыре часа. Ей даже пришлось отменить следующие встречи. Я просто вывалил на нее весь поток событий, информации и своих чувств. Как ни странно, она просто слушала, а мне стало легче. Она не осуждала меня за мой поступок, не осуждала моих действий, чувств. Просто слушала. В конце сеанса, она мне сказала, что ей нужно еще во многом разобраться, но первое, что нужно мне сделать, это отпустить тебя. Я противился даже этой мысли, но она сказала, что чем сильнее я на тебя напираю, тем больше ты будешь сопротивляться. И я послушал ее, невзирая на то, что мне было очень сложно. И, если быть честным, очень больно.
— Поэтому ты мне не отвечал так долго…
— На самом деле я не должен был тебе совсем отвечать, но не смог. Ольга посоветовала не общаться какое-то время, чтобы разобраться в себе. Поэтому я свёл общение к минимуму.
— Тебе она смогла помочь? — интересуется Юля.
— И да, и нет. Периодами она меня раздражала. Иногда, я ловил «инсайды» после ее сеансов. Где-то она задавала вопросы, на которые я не знал ответа, потому что даже не думал об этом. Так или иначе, ей удалось убедить меня в необходимости того, чтобы прекратить общение с тобой, таким образом дать себе и тебе время разобраться в себе.
— Только ты явился, как король, заявив, что я твоя. Что-то не очень-то тебя мое мнение интересовало, — говорит Юля строго, но я вижу, что глазами улыбается.
— Я не сказал, что я идеальный пациент, — отвечаю, смеясь, прижимая Юлю к себе, — мне не нужно было время, чтобы разбираться в своих чувствах. Я тебя люблю, Юля. Это правда. Никогда я не чувствовал ничего подобного. Мне кажется, Ольга это очень быстро поняла и поверила, между прочим быстрее, чем ты. Поэтому лишь направляла мой дурной характер, чтобы меня «исправить».
— Стас! — перебивает Юля.
— М?
— Не нужно мне, чтобы тебя «исправляли»! — эмоционально говорит Юля, и добавляет тише, — ты мне нужен таким, какой ты есть на самом деле. Я видела твою самую тёмную сторону, и даже она меня не страшит.
Я облегченно вздыхаю, потому что очень боялся ее реакции. Беру ее ладошки в руки и целую их.
— Юль, я понял, что измениться не в силах во многом. Я ревную тебя только от одной мысли, что кто-то на тебя посмотрел, не говоря о том, что если хоть кто-то к тебе прикоснется. Это выше меня. Но я пытаюсь это контролировать, не срываться. Я властный, если мое, то значит только мое. Принадлежит только мне, и я готов убить любого, кто решит отобрать. Я крушил кабинет Ольги два раза просто от одной фразы, что ты можешь с кем-то встречаться здесь — в Америке. Наверное, моих недостатков больше, чем достоинств. Но я стараюсь. Для тебя и для себя, для нашего общего будущего. Я даже принял тот факт, что ты свободна. Попытался принять. Я наладил отношения с родителями настолько, насколько это возможно. Я на многие вещи, ситуации взглянул под другим углом. Я еще больше виню себя за наше общее прошлое, корю за то, что не слушал сердце, а был поглощён желанием отомстить. Но я принял даже это. У меня есть темная сторона, с которой я буду бороться, наверное, еще долго. Но мне повезло, я встретил тебя: чистую и прекрасную! Своего ангела, который направляет меня. Ты меня исцелила, сама того не ведая.