Горькая правда
Шрифт:
Я выдыхаю.
— А еще я хочу, чтобы ты переделала здесь все так, как тебе нравится. Меняй все, что хочешь!
— Спасибо! — с облегчением отвечает Юля, я же смеюсь в ответ, а Юля целует меня в губы, прижимаясь сильнее.
Я делаю последнее усилие над собой, чтобы не накинуться на нее снова.
— Юль. Мы завтра поедем к моим родителям.
— Что?! — Юля отстраняется от меня.
— Ты же согласилась, выйти за меня, а это прилагается. Через неделю к твоим я поеду с тобой, — говорю твердо.
— У меня голова кругом от твоих предложений! — отвечает Юля, — целуй меня уже,
Повторять дважды мне не нужно…
Глава 40
Глава 40
Юля
У меня острое ощущение, что я добровольно иду в логово зверя. Хоть Стас и заверил, что все будет хорошо, я бы предпочла встречаться с его родителями на нейтральной территории, где-нибудь в кафе, чтобы была возможность быстро сбежать при необходимости. Но вот мы стоим перед дверью в квартиру родителей Стаса, а я трясусь, как осиновый лист от страха. Стас обнимает меня, подбадривает, но я уже готова бежать со всех ног домой, чтобы спрятаться в свой кокон.
Дверь распахивается и на пороге нас встречает мама Стаса, которая замирает на секунду при виде меня, но тут же отступает.
— Добрый вечер, — выдавливаю из себя я почти шепотом.
— Добрый! — отвечает мать Стаса, пытаясь принять дружелюбный вид, хоть она и смотрит на меня насторожено.
— Привет, мам, — говорит Стас, приобнимая маму, но одной рукой по-прежнему держит меня, не отпускает. Чувствую, что пытается защитить, приободрить, отчего на сердце моем теплота и благодарность к нему возрастает в стократном размере.
У родителей Стаса шикарная квартира в греческом стиле, который я бы обязательно рассмотрела внимательнее, если бы не тряслась от страха. Миллион раз повторила себе, что мне нечего стыдиться, нечего бояться, но, как только переступила порог дома, затряслась с новой силой.
Юля, ты же не трусиха!
Заставляю себя смотреть в глаза маме Стаса, которые излучают, мне кажется, доброту. Но снова тушуюсь, опуская взгляд.
— Проходите, проходите, — суетиться она.
Мы быстро раздеваемся, но мои ноги просто прирастают к полу, как бы я себя не подбадривала. Стас буквально тащит меня сначала мыть руки, а потом берет за руку, уверенно шагая в гостиную, где мама Стаса накрыла стол, на котором, кажется, не осталось ни одного свободного места. В воздухе витает вкусный запах домашней еды.
— Мой папа — Станислав Михайлович, мама — Алла Васильевна, — говорит Стас, обращаясь ко мне, потом поворачивается к родителям, сообщая им с такой нежностью, что мое сердце вновь до краев наполняется любовью, — моя Юля.
— Мы уже знакомы, — невозмутимым тоном сообщает отец Стаса, — хоть и довольно при странных обстоятельствах.
— Здравствуйте, — выдавливаю из себя невероятным усилием я.
— Садитесь, что же вы стоите! — продолжает суетиться Алла Васильевна.
Ох, не так я представляла знакомство с родителями жениха. Да и представляла ли в принципе?
Стас усаживает меня на диван, продолжая крепко держать одной рукой за талию, садиться сам. Мать же его что-то щебечет на счет блюд на столе, желая, наверное, просто разрядить обстановку, но я не
— Давайте начнем наше знакомство с чистого листа! — вещает с улыбкой она.
Я с трудом выдавливаю из себя что-то наподобие улыбки, и приподнимаю бокал, заставляя себя выдержать взгляд Станислава Михайловича. На моей тарелке уже оказалась какая-то закуска, бутерброд, какой-то салат, но я не смогу ничего есть. Делаю глоток вина, вкуса которого не чувствую. Слишком я нервничаю.
— Как ваши дела, дети? — с улыбкой спрашивает Алла Васильевна, а я вздрагиваю от ее ласкового тона. Стас же, подмечая мою реакцию, подушечкой большого пальца гладит мою руку, пытаясь успокоить.
— У нас есть новости, — говорит Стас уверенно, — я сделал Юле предложение, и она ответила «да», — сообщает новость родителям, расплываясь в довольной улыбке.
Мама Стаса округляет глаза, а отец смотрит теперь растерянным взглядом. Мне же почему-то становится смешно от такой реакции, и я немного расслабляюсь, начинаю улыбаться им так мило, как только умею.
— Поздравляю! — первая отмирает Алла Васильевна.
— Кхм, кхм, — откашливается отец, — Юля, ты уверена, что хочешь замуж за него? — спрашивает Станислав Михайлович таким заботливым тоном, что я теряюсь.
— Уверена, — говорю почти шепотом.
— Тогда и я вас поздравляю, — секунду подумав, отвечает отец Стаса.
— Спасибо, — расплывается в улыбке Стас.
Повисает неловкая пауза. Но никто не смеет нарушить тишину, особенно я.
— Юля, — вдруг обращается ко мне отец приветливым тоном, что я опять вздрагиваю, но поднимаю на него свой взгляд, — я бы хотел попросить у тебя прощения.
Мне кажется, что он неожиданности все теряют дар речи. А Станислав Михайлович продолжает:
— Несколько недель назад мы наконец-то смогли поговорить с сыном спокойно. Я прошу прошения за неверные решения по воспитанию сына. За то, что мы не увидели, что после той… Кхм… Истории он страдал, взращивая в себе ненависть. Мы желали Стасу всегда самого лучшего, делали все во благо, считая, что для него так будет лучше.
— Я думаю, каждый человек, в конечном счете, сам в ответе за свои поступки, поэтому вам не за что извиняться передо мной, — отвечаю я искренне, — а Стаса я уже давно простила, иначе бы не сидела сейчас тут перед вами.
— Юля, а ты, правда, его любишь? — спрашивает мама, а я теряюсь на мгновение, понимая, что теперь она волнуется за сына. Боится, что я разобью его сердце.
Я киваю, не в силах ответить.
— Мам, я люблю Юлю, — отвечает Стас, — и она любит меня. Не волнуйся, — ласково обращается Стас к матери, — я уже вам говорил и повторю еще тысячу раз, если нужно, что я абсолютно счастлив сейчас.
В этот момент я понимаю, что Стас давно помирился со своими родителями, объяснился и все выяснил. И повез он меня к ним, осознавая, что они меня примут. В моем сердце такая благодарность за это к Стасу, что, мне кажется, я люблю его еще сильнее, если это возможно. Как только я это поняла, я расслабилась, смогла даже насладиться этим вечером.