Горький лимонад
Шрифт:
— Что происходит?
— Кэли думает... — я боюсь, что Тайлер может услышать меня даже во сне, поэтому одними губами произношу ему одно слово. «Рак».
Джегз пальцами сжимает подбородок и закрывает глаза, упираясь головой о стену.
— Черт, это не может повториться снова, — тихо произносит он. Но это может. Мы все это знаем. Нам всем довелось в жизни видеть кого-то, столкнувшегося с этой ужасной болезнью.
— Хотела бы я думать, что это не так, но...
— Я знаю, — прерывает он меня.
Разговор
Кэли садится рядом и кладет голову мне на плечо — еще один несвойственный ей жест.
— Для восстановления ноги потребуется много времени. Перелом в четырех местах. Ему поставили пластину и винты. Как минимум, пару месяцев он не сможет ходить. Ребро сломано только одно. Остальные просто ушиблены.
— Господи, Кэли, — я не хочу спрашивать, что еще ей сказали, но чувствую, что есть еще нечто большее.
— Что-нибудь еще? — спрашивает Джегз.
Кэли поднимает голову с моего плеча и всхлипывает.
— Кажется, повышен уровень лейкоцитов в крови, но это все, что им сейчас известно.
— Кэл, — строго произносит Джегз. — Это потому, что было хирургическое вмешательство, его организм сопротивляется инфекции, или потому, что он находится в состоянии стресса, или потому, что простужен. Ты не можешь делать поспешных выводов, понимаешь?
Не думаю, что когда-либо видела Джегза таким. Он так серьезен и уверен. Несмотря на его обнадеживающие слова, Кэли начинает рыдать еще сильнее, словно выплескивая все невыплаканные слезы, которые сдерживала в себе много лет.
— Когда ты сможешь его увидеть? — спрашиваю я ее.
— Прямо сейчас они переводят его в послеоперационную палату. Говорят, это займет минут тридцать или около того, — говорит она, громко вздыхая. — Вы, ребята, не должны сидеть здесь со мной. Я буду в порядке. И хорошо, что Тайлер здесь.
— Не будь смешной, — говорю я ей.
— Да, мы твоя семья, Кэл, — говорит Джегз. — Чокнутые, но уж какие есть.
От его слов Кэли слабо смеется. Не уверена, удалась ли попытка Джегза приободрить ее или она действительно почувствовала себя лучше, но его слова — совершенно точное определение.
— Спасибо вам обоим за то, что вы здесь, — говорит она. — Приятно знать, что мне есть на кого положиться.
Поскольку мы решаем спуститься вниз, Тайлер просыпается и, поднимая голову, ленивым взглядом окидывает все вокруг.
— Где мы? — мягко спрашивает она.
— Наш глупый папа сломал ногу, малышка. Мы просто ждем, когда нам разрешат его увидеть, — говорит ей Кэли.
Я не знаю, как она делает это. Не уверена, что когда-нибудь смогу стать такой мамой, как она: постоянно скрывать боль и суматоху реальной жизни, притворяясь, что все это один большой радужный кекс. Я тоже потратила большую часть
— Папа все время в травмах, — хихикает она. — На прошлой неделе он пробил себе степлером палец.
— Что он сделал? — спрашивает Кэли.
— Упс, — говорит она, прикрывая рот, — он просил тебе не говорить.
— Что он делал? — спрашивает ее Кэли.
— Скреплял мою домашнюю работу.
— Узнаю моего приятеля, — громко говорит Джегз. — Чувак может в одиночку вывести всех из засады, но не в состоянии скрепить бумагу. Или уберечься от падения со второго этажа.
— Временами Танго совершенно неуклюжий, — Кэли смеется.
— Надеюсь не тогда, когда вы вместе в постели, — бормочу я.
Кэли принимает уверенную позу — совсем не такой она пришла в больницу.
— О, заявляю вам, что у этого мужчины нет проблем в постели, — говорит она с гордостью. — Хотя, если вы будете слоняться возле нашего дома, то, вероятней всего, не услышите шума ближайший месяц или около того.
— Стоп, стоооп! Не надо вбивать такой кол в сердце моего приятеля, девочка. Если есть желание, найдется и способ, — вставляет Джегз. Он, кажется, в точности такой же, как они — Кэли и Танго — а я просто чудачка, краснеющая от разговоров об интимной жизни. Возможно, все потому, что меня так воспитали: мама была слишком консервативна, а отец самоуверен, но, в то же время, безынициативен. В нашем доме не велись общие разговоры, и, конечно, не показывалось влечение. Я даже не знаю, как это должно было быть. А Лэндон все еще больше испортил.
— Ты поднял актуальный вопрос, — заявляет Кэли. — Потребуется долгое лечение, чтобы поставить этого мужчину на ноги.
Боже мой, опять начинается.
— Доооолгое лечение, — вставляет Джегз, — но, если кто и сможет поднять Танго, так это ты.
Как они могут так запросто общаться друг с другом? Они буквально не больше недели назад только встретились.
— Миссис Райт, вы можете пройти и увидеть своего мужа. Пока только вы одна. Палата пять восемнадцать, — говорит медсестра.
Кэли молча встает.
— Мы останемся с Тайлер. Ты иди, — говорю я ей. Она мчится к двери палаты, не оглядываясь на нас. Я бы не хотела оказаться сейчас на ее месте, просто интересно, чем все это обернется и когда ее мир взорвется в очередной раз.
— Думаешь, с Танго все будет в порядке? — спрашивает у меня Джегз.
— Не знаю. Кэли обычно не перегибает палку без веских причин.
— Я слышал, — говорит он. — Думаю, что он в порядке. Он должен быть в порядке. Никто дважды не проходит через это дерьмо.