Горький лимонад
Шрифт:
Я ухмыляюсь, задаваясь вопросом, серьезен ли этот ребенок, но чем больше я смотрю на нее, тем серьезней становится выражение ее лица. Я знаю Кэли не так давно, но, черт побери, этот ребенок — ее копия.
— Ты хочешь устроить чаепитие со мной, малышка?
Она смотрит вниз на пустую чашечку перед ней, поднимает ее и подносит к губам.
— Да, — говорит она, прежде чем понарошку сделать глоток. Свободной рукой она выдвигает маленький стульчик возле себя. Она же понимает, что даже половина моей ягодицы не поместится на нем,
— С твоей стороны грубо игнорировать приглашение.
Вылитая Кэли. Я со стоном встаю, чувствуя, что час работы сегодня утром послужил причиной заново начавшихся болей в спине.
— Ты стонешь, как мой дедушка, — Тайлер хихикает от своей замечательной шутки. Что за баловница. Это все Танго.
Я медленно иду к крошечному столику с крошечным стульчиком, чтобы сесть с маленькой девочкой с огромной харизмой. Она выдвигает стул дальше и вытягивает руку над сиденьем, жестом показывая мне сесть.
— Ладно, ладно. Я иду, — говорю я ей.
Я осторожно усаживаю одну восьмую часть своего веса на стульчик, а остальной вес переношу на отставленное в сторону колено. Тайлер подносит к моему лицу маленькую чашечку, и я беру ее в руки.
— Пей, — требует она.
Я прикладываю чашечку к губам и понарошку делаю глоток.
— Вау, это твой собственный рецепт? — спрашиваю я ее.
Она смотрит на меня с приподнятой бровью.
— Ты не разбираешься в чае. Этот из пакетика. Болван.
— Эй, тогда не обзывайся, — говорю я с неловким смешком. Я должен воспитывать ребенка Танго? Где Саша? Я определенно не нянька. Будь у меня ребенок, вероятней всего, я бы громко ругался на него. Его или ее первым словом вполне могло бы оказаться «дерьмо» или «блядь». Эта мысль заставляет меня усмехнуться. Да, не случайно.
— Ты обзываешь папу, — говорит она и делает еще один глоток.
Я закатываю глаза и киваю, потеряв дар речи. Не могу сказать, что она не права.
— Как чай, детки? — спрашивает Саша, появляясь из-за угла. — Тайлер, это твой особый английский чай?
— Конечно, он, — проникновенно говорит она Саше.
— А где твои знаменитые печеньки? — спрашивает Саша.
— Ну, — Тайлер прикладывает чашечку к губам. — Здесь нет духовки, поэтому сегодня мы пьем просто чай.
— Ты часто нянчишься с ней? — спрашиваю я у мисс Совершенство.
— Саша — мой лучший друг, — прерывает меня Тайлер. — Поэтому, если ты пытаешься ее у меня увести, пойди и найди себе другого друга.
Господи, этот ребенок — что-то с чем-то.
— У нее на самом деле есть пунктик. У меня не должно быть больше одного друга. Это неправильно, — говорит Саша, подмигивая.
— Хорошо, чаепитие окончено, вы можете вернуться на свои места, — говорит Тайлер, выхватывая чашку из моей руки. Ей не придется просить меня дважды. Или... придется. Черт, я не могу встать.
— Господи, ты в порядке? — спрашивает Саша.
— Да, да, — смеюсь я. — Думаю, потянул мышцу сегодня. Возможно, мне понадобится кто-то, чтобы размять ее.
Игнорируя мой комментарий, она оборачивает свою руку вокруг моей, помогая мне выпрямиться.
— Может, пусть тебя осмотрит врач?
— Я сам вроде как врач, — смеюсь я. — Все хорошо, правда.
— Врач сам себя не лечит, — спорит она.
— Нет?
— Ты должен на самом деле кому-нибудь показаться, — говорит она, все еще обвивая меня своей рукой. Ее руки такие маленькие по сравнению с моими. Отчасти, мне это нравится.
— Ты права, нужно, — соглашаюсь я, чтобы успокоить ее. Делаю несколько шагов к стулу, на котором сидел, и получаю удовольствие от того, что она не убирает руку, пока я усаживаюсь.
Она садится рядом и поворачивается так, чтобы смотреть на меня.
— Кто ты на самом деле, Джегз?
Ее вопрос удивляет меня.
— О, я уже не мистер Джегз?
— Мне надоело, — говорит она.
— И что ты хочешь знать?
— Какое твое настоящее имя? — следом отвечает она.
— О, я не могу давать эту информацию кому попало. Она может выплыть наружу, и тогда люди будут знать, как назвали меня мои родители. Мы в этом не нуждаемся.
— Так Джегз ненастоящее имя, да?
Я ухмыляюсь. Предполагаю, что всякое возможно, но что за имя — Джегз? Мне просто хочется, чтобы в моем имени появилась другая буква, тогда меня бы называли «челюсти». (Прим. в данной ситуации игра созвучных слов: Jags — зубцы, Jaws — челюсти). Это было бы лучше.
— Нет, это не мое имя от рождения, но в конечном итоге стало моим позывным, и так теперь меня все называют.
— Мне оно не нравится, — говорит Саша. Какого черта? Кто говорит такое человеку о его имени? Я не ожидал, что из всех людей именно Саша — такая мисс Чопорная и Правильная — когда-либо скажет кому-то нечто настолько грубое.
— А как бы ты отреагировала, если бы я сказал, что мне не нравится твое имя?
— Это мое имя от рождения, так что это было бы просто грубо, — язвительно замечает она.
Полыхающим взглядом она пристально смотрит в мои глаза, словно пытается выведать все мои темные тайны, подчинив меня своему разуму.
— А что, если Джегз лучше, чем имя, данное мне при рождении? Ты чувствовала бы себя ужасно, если бы я сказал, что мое имя Джулеп, не так ли? (Прим. Julep — лекарственный сироп).