Горький пепел победы

Иващенко Валерий В.

–  Чтоб ему провалиться, этому хомо!
– в сердцах пробормотала она и решительно отвалила от стола.

Впрочем, для пары яблок и чуточки сока место нашлось - благо вреда от них никакого. Однако, блаженствуя над фруктами и бокалом напитка, эльфка случайно заметила, что рука её то и дело ныряет в вазочку с этими замечательными пирожками с вишнями. Проворчав кое-что совсем уж нелестное для всего рода хомо в целом и профессии целителей в частности, Тэлль вылезла из-за стола и на всякий случай даже отошла от соблазнов подальше.

–  А не будешь сразу две ложечки употреблять, - назидательно произнёс Валлентайн, который только-только приступил к десерту.

Стоит

признать, что к зелью старикашки-целителя он отнёсся скорее недоверчиво. Однако микстура себя вполне оправдала. И Тэлль, которая проглотила перед обедом сразу двойную порцию - дескать, чтоб быстрее отмучиться - обедала с такой жадностью, словно провела год в пустыне, где ничего съестнее булыжников и песка по определению не имеется.

Эльфка на миг сделала зверскую рожицу, а сама втихомолку полюбовалась на мерцающее на пальчике кольцо. Залитое свежей магией под самую завязку, оно умиротворённо мерцало. И судя по всему, вовсе не возражало от того, чтобы хозяйка предавалась греху чревоугодия… Тэлль проводила жадным взглядом ложечку пудинга, которую некромансер спокойно отправил себе в рот, и только усилием воли заставила себя отвернуться. Это ж надо такое - расскажи кому, насмешек потом не оберёшься…

Сил забраться после такого обеда в седло эльфийская диверсантка в себе откровенно не обнаружила. Но волшебник сжалился над ней и сообщил, что они ещё немного прогуляются - надо кое-что купить. Хотя от жары и сытости Тэлль вовсе не легонько тянуло в сон, она всё же изобразила дежурную улыбку и потащилась за чернокнижником. Ну, припасы в дорогу, особенно съестные - дело нужное. Это даже учитывая то обстоятельство, что одна только мысль о еде приводила эльфку в состояние, близкое к тихой панике. Весьма тупо она таращилась, глядя как её провожатый заполнил дорожные сумы всем необходимым, а потом нашёл полутёмную лавку каких-то подозрительных стеклодувов. И вполголоса уже договаривался с ними насчёт тончайшего шара размером с кулак.

–  Стеночки потоньше, в общем. А в одном месте дырочку оставьте, и капельку стекла рядом. Я заклинание внутрь залью, а потом быстренько и заплавлю - на такую мелочь умения у меня хватит.

С недоумением эльфка смотрела, как Валлентайн осторожно уложил готовый разлететься от малейшего усилия мыльный пузырь в обклеенную изнутри ватой коробочку, а затем и расплатился с мастерами.

На улице оказалось всё так же жарко и даже скучно. Население попряталось от дневного зноя, а редкие прохожие откровенно держались теневой стороны улицы - солнышко потихоньку уже подумывало и о вечере.

–  По коням!
– эта команда, а ещё пинок под зад живо пробудили Тэлль от дремоты.

–  Синяк набъёшь, - всё же не удержалась она от язвительности, и кое-как забралась в горячее от солнца седло.

И лишь подъезжая к воротам, эльфийка обернулась назад и мимолётно посожалела, что одного из красивейших городов королевства хомо она так, по сути дела, и не увидела.

К чести волшебника стоит заметить, что за ужином - а забегая вперёд, добавлю, что и за завтраком тоже - он не дал Тэлль так уж сильно объедаться. Причём, ему даже пришлось проявить в этом деле известную твёрдость.

–  Сама не знаю, отчего я тебе уши не отрезала по злобе, - эльфка с сожалением проводила взглядом исчезнувшие в дорожной суме изумительного копчения ветчину, пирог с зайчатиной и прочее, что так любо сердцу и языку изрядно проголодавшего путника.

Ещё в дороге она обнаружила, что по запарке надела "взятое на время поносить" кольцо на тот палец, на который самки хомо обычно напяливают свои дурацкие, предписанные их идиотскими обычаями обручальные

кольца. Однако зловредный ободок витого металла сниматься отказался наотрез. И теперь Тэлль мимолётно теребила на руке непривычное украшение и терзалась - как же волшебник воспринимает её столь откровенный намёк. Но в конце концов, разобидевшись на себя, что её так занимает мнение какого-то подозрительного чернокнижника (а заодно и на весь белый свет), эльфийка от злости так выдраила оставшуюся после ужина посуду, что та сияла ничуть не хуже только что севшего солнца.

–  От заката до рассвета мир?
– на вский случай уточнила она, когда волшебник обнаружил чуть в стороне от дороги стог свежескошенной травы и с лёгким сердцем устроил в нём вполне уютную пещерку.

Валлентайн посмотрел на неё в ответ, и эльфка при всём желании не смогла бы ответить - плясали в его зелёных глазах смешинки, или же это отблески угасающего костра вызвали к неистовому танцу махоньких огненных демонят.

–  Возможно, что и нет, - легонько и сыто улыбнулся он.
– Представь себе - на удивление, у меня перспектива пообщаться с тобой сейчас вызывает не отвращение, а всего лишь лёгкий приступ тошноты.

–  До Имменора, кстати, осталось совсем рукой подать, - вдумчиво рассудила эльфка.
– Если не устраиваться на ночлег, к полуночи можно быть там… и дашь подзаработать всем тамошним шлюхам.

Валлентайн нехотя признал, что мысль весьма и весьма недурна. Однако, она противоречит его планам - а потому безжалостно оказалась отброшена в сторону.

–  Но, если ночью пристанешь, отбиваться сильно не буду, - сообщил он ответную колкость.

Одного взгляда волшебника в угли костра оказалось довольно, чтобы рдеющие багровые огоньки угасли разом и напрочь. И благословенная Ночь оказалась тут как тут - великолепной хозяйкой и повелительницей всего. Сразу стала заметной с любопытством озирающая окрестности Луна, а там уж и россыпь болтливо перемигивающихся меж собою звёзд. Сиротливо оставшаяся у потухшего кострища Тэлль мимолётно почесала носик, и всё же признала, что если пересилить себя и, стиснув зубы, подстелиться под этого некромансера - всё равно, просто так задачка не решается. А потому она отложила все эти мудрствования до утра и полезла в лёжбище и себе.

–  Полегче, на руку наступила, кобыла эльфячья, - проворчал полусонный чернокнижник, однако лёгкая на походку диверсантка уже исправила свою оплошность.

Подрагивая от восхитительной смеси страха и холода, Тэлль скользнула на своё мало-помалу становящееся привычным место - головой на его плече, а плечи, талия или что там придётся, находится под защитой сильной и тёплой руки.

–  Ладно, не ворчи, твоя тёмность - всё равно ведь не обижаешься, мерзавец. А кстати, почему?

Бывают вопросы, на которые просто не существует ответов. Отчего нравится вот эта чашка, а не вон та? А просто нравится, и всё тут. И как ни задумывайся, ничего лучшего нежели набившее оскомину "на вкус и цвет гоблина нет", в голову что-то не лезет. Потому Валлентайн лишь легонько поворочался, устраиваясь поудобнее, зарылся носом в тревожно и как-то даже будоражаще пахнущие волосы эльфки и наконец позволил себе соскользнуть в сон…

Утро выдалось сырое и хмурое. Вот только что ещё одни лишь белёсые тени блуждали в сумраке - но где-то за лесом уже во всю силу своего света солнце принялось оповещать округу о своём появлении, и седые космы тумана сразу высветились над лугом. В стоге сена что-то зашевелилось, заворочалось, и в утреннюю холодрыгу высунулось смурное спросонья лицо волшебника.