Горький пепел победы
Шрифт:
Недавно ураган пригнал в бухту Ферри-Бэя истерзанный барк мореходов с дальних островов, и его экипажу дали приют на берегу да оказали помощь целительством. А гильдия купцов и моряков под выжидательным взглядом маркизы Верайль покряхтела-почесалась, да и выделила на ремонт потребное количество леса, смолы и железа. И вот теперь, сын капитана с того парусника и дочь сотника Зеппа? Снюхались уже, молодёжь…
– Я уж думала, вы так и не решитесь, - негромко заметила Чайка, не поворачивая головы в сторону робко переминающейся с ноги на ногу парочки.
И лишь затем скосила глаза на неприкаянную
На суше небольшая армия Ферри-Бэя с поддержкой племени ламий уже внушила ближним соседям должное почтение - да и магия обеих маркиз-ведьм тоже дело нешуточное. А вот на море… вкрай необходимо было создавать флот. Военный - а это означало… да много чего означало. И мореходную школу, и новые конструкции кораблей, и иные принципы формирования экипажей. Морскую пехоту, которая своими десантными операциями так впечатлила одну эльфку в иных мирах. И если вот эта парочка, чудным образом объединившая в себе династию моряков и древний воинский род, не есть знак свыше, то уж и не знаю.
– Подойдите ко мне, - тихо и загадочно объявила Чайка.
– Я засвидетельствую ваши чувства - и даже похлопочу о вас перед небесами.
Она всем телом перекатилась набок, пристально всмотрелась в гордо выпрямившегося парня и счастливо улыбнувшуюся девушку. Да уж, эти смогут - и награждать надо будет землями да наследственными титулами. Их и их потомков, только тогда Ферри-Бэй со временем станет блистательной столицей всего этого разрозненного и взбалмошного мира теней.
От её благословения глаза восхищённой парочки заблистали, а и без того взволнованные сердца застучали так, что то уже можно было даже услышать со стороны. И когда две руки - крепкая парня и изящная девичья - потянули кончики ленточки в разные стороны, образовав на ветке кокетливый, трепещущий на ветру бантик, только тогда Чайка позволила себе легонько улыбнуться. Ах, как же это прекрасно, выкрикнуть однажды…
Всем ветрам и ураганам, всем стихиям и богам - знайте, мы есть! И мы вечно будем!
Эндариэль наконец закончил смаковать воду из бьющего под скалой ключа. С ладони его ещё сорвалось несколько блеснувших драгоценной влагой капель, а он поднялся на ноги и одобрительно кивнул старому кочевнику.
– Что ж, вождь Ахмет… как разбирающийся в таких делах эльф и как целитель милостью богов, я подтверждаю - источник очень хорош. Он никогда не иссякнет, и его вода несёт на себе благословение. Возможно, когда-нибудь она даже станет если не священной, то целебной.
Тот кое-как поклонился со своей кривой спиной. Не столько чтобы показать уважение знатному гостю, сколько дабы скрыть блеск вымахнувших на глаза слёз. Своя земля! Свой край, который с полным правом можно назвать родиной - уже трое детей родилось здесь с той поры…
– Послушай, старик, - Эндариэль посмотрел в сторону, на скопище кибиток и юрт, на поднимающиеся среди них дымки костров.
– Если хочешь, я поговорю с парой своих друзей в Вечном Лесу… теперь здесь есть вода - да и место ты выбрал хорошее. Светлое, чистое. В общем, если ты не против,
Из-за склона каменистого, поросшего жёсткой травой холма вымахнула несущаяся во весь опор молодая ламия. Она хохотала и визжала - и точно так же вопил от радости малыш лет пяти, которого белобрысая четвероногая оторва катала на своей спине и который сейчас крепко обнял свою не совсем лошадку но и не совсем человека за талию.
– Не щипайся, Улан!
– ламия встряхнула волосами, отчего они загорелись под солнцем словно снег высоких горных вершин, снова засмеялась бьющему в лицо ветру и плавно сбавила ход.
У крайней юрты она аккуратно отцепила со своей спины протестующего мальчугана и передала его на руки осторожно благодарящей матери в потрёпанном бурнусе.
– Береги малыша, Гюльчатай - хороший наездник из него будет, я-то чувствую, - женщина осторожно улыбнулась и поставила сынишку наземь.
А ламия помахала на прощание ручкой, сделала восхищённо запрыгавшему мальчишке козу. И вновь бесшабашно да во всю прыть, как у ламий обычно и водится, понеслась сюда.
– Привет, Ахмет!
– не без весёлости скаламбурила она, скорчив злобную и уморительную мордашку вождю, и чуть посерьёзнела.
– Рада встретить и тебя, остроухий демон зелёных лесов.
Эндариэль скромно усмехнулся по своей извечной эльфийской беспечности. Осознавать, что в этом мире все искренне считают тебя демоном, выходцем с того света - ощущеньице это порою то забавляло, то раздражало до чрезвычайности. Но всё-таки, здешние немного уже то ли притерпелись, то ли присмотрелись. Да и слушок насчёт могучего целителя, приходящегося здешнему маркизу дедом, от которого их милость унаследовали не только силу, но и умения к деликатным делам, внушил обитателям окрестных земель должное уважение…
– Привет, свиристёлка, - нарочито сварливо ответил эльф.
Девчонка, почти ещё дитё, которой и лентой-то на груди закрывать ещё почти нечего было, мгновенно окрысилась. И даже сделала вид, будто её изящная полудетская рука всерьёз нашаривает притороченное на ремешках к спине копьецо.
Впрочем, поприветствовавший гостью Ахмет даже и не надумал этим озаботиться. Равно как и эльф, который не стал ломать остроухую голову - отчего именно эта легконогая ламия постоянно беззлобно язвит и прохаживется по его поводу.
– Ахмет - этот эльф оскорбил меня, или же смертельно оскорбил?
– смеющиеся глаза приплясывающей от избытка веселья негодницы озарились адским пламенем.
Каждый раз они при встрече устраивали маленький турнир лицедеев - и далеко не всегда победа оставалась за умудрённым жизнью и знаниями эльфом.
– Да нет, госпожа Делия - свиристёлка это птичка такая, поёт красиво, - вождь осторожно усмехнулся в предвкушении.
Ну, точно - та мгновенно перевела взор на утирающего от воды губы эльфа и чётко, разборчиво и чуть ли не высоким слогом послала того. Да так витиевато, гнусно и в то же время без единого запретного при детях словечка, что оба мужчины покатились с хохоту. Это уметь надо, так искусно сплести оттенки смыслов с недомолвками, чтоб вроде и всё прилично - но если вдуматься, выходит просто сущая похабень…