Горький шоколад с ароматом ванили
Шрифт:
Мужчина вёл себя серьёзно, даже достаточно профессионально, если не считать того, что при любом удобном случае он не упускает возможности как-то меня задеть или поспорить.
Я поверила, что ничего страшно и не поправимого не произойдёт, если шеф-повар поможет сделать своей профессиональной рукой угощение для бабушки. И что наша секс-переписка просто не что иное, как невинная шалость.
— Я люблю с шоколадной пастой, — произнесла, подходя к столу. — Только не приторно — сладкой, а с горчинкой.
Даниэль
— Идеально подойдёт к кофе.
— Крепкий чёрный чай с молоком и ложкой мёда.
Он прекратил доставать из шкафов всё, что нам может пригодиться в работе. Мы столкнулись взглядами. За секунду в темно-карих глазах промелькнуло удивление, которое сменилось теплотой, что отразилось в его легкой улыбке.
— Моя мама любила так пить чай, — он опустил взгляд и о чем-то задумался.
— О... Передай, что у неё появился компаньон в клуб странный чайных пристрастий.
—Она умерла, — холодным голосом, не выражающий ни каких оттенков эмоций произнес Даниэль.
Людям свойственно смущаться или чувствовать некую растерянность при упоминании определенных тем. Одной из них была смерть. Сразу становится некомфортно, неуютно в собственной одежде, словно она стала тебе жать и колоться во всех местах одновременно. Ты не знаешь, как себя вести, что сказать и поэтому бросаешь до ужаса банальную фразу, от которой твоего собеседника уже скорее всего тошнит, но ничего другого в голову не приходит.
— Мне очень жаль...
— Не стоит, — слишком быстро, как на автомате ответил Даниэль. — Расскажи о своей бабушке. Почему ты решила испечь ей именно круассаны?
Еще какое-то время я молча наблюдала как шеф принялся растапливать плитки горького шоколада, стараясь подавить вставший поперек горла комок.
— В юности ... — начала я несмело, — моей бабушке удалось побывать в Париже. Она влюбилась в этот город: его атмосферу, снующих людей по улице, запах свежеиспеченного багета и в береты, что носит каждая вторая француженка. Первое, что ей удосужилось там попробовать, были круассаны с шоколадной пастой.
Обстановка незаметно разрядилась, и сама не заметила, как начала улыбаться рассказывая.
— К сожалению, больше бабушке не получилось побывать в Париже, о котором она мечтает по сей день. Еще в подростковом возрасте я пообещала её туда свозить...И обязательно это сделаю, но пока нашей традицией стали именно эти круассаны в преддверье Нового года.
Даниэль хмыкнул, выслушав меня, не перебивая и лишь сказал:
— Поэтично.
А тем временем шоколад уже был растоплен под умелыми руками мастера.
Даниэль стал расспрашивать о моем детстве. Когда в студии послышался первый смех, я не поверила своим ушам. Он стал забавно: с чувством, с тактом, с расстановкой рассказывать почему и как стал шеф-поваром. И как-то быстро забылось зачем нам так необходимо,
Сейчас в студии ощущалась легкость и беззаботность, которая пахнет темным шоколадом. Спустя бесконечное количество шуток и фраз, от которых в порыве самых положительных эмоций текут слезы из глаз, я заметила милые ямочки на его лице. Они были видны даже сквозь небритость, когда мужчина открыто и действительно по-настоящему стал улыбаться.
Так можно и влюбиться.
У нас получилась достаточно слаженная работа: Даниэль подготовил начинку, я разрезав тесто на треугольники и, свернув их калачиками, поставила в духовку.
Решив прибраться, пока пекутся круассаны, пакет с мукой разорвался у меня в руках, вознося в воздух белые клубни. Прокашлявшись, я увидела испорченную коричневую водолазку Даниэля и уже приготовилась извиняться, но вдруг мужчина схватил горсть муки и метнул в меня, пачкая лицо.
Это война. Кровопролитная и беспощадная.
Взяв такую же горсть, возвратила должок своему обидчику, но тот, смеясь увернулся. Так мы и играли в снежки мукой, гоняясь за друг другом по всей кухне между столами.
— Попалась, — крепкие руки обвились вокруг меня, не давая пошевелиться.
— Пусти, щекотно, — играючи я извивалась в его объятьях, пока хватка не стала сильнее, и уже плотно прижималась спиной к мужской груди.
— Так какого это... — горячее дыхание опалило щеку, а его тембр голоса, что резко понизился и стал тягучее м"eда, заставил замереть на месте, — трахать себя моим членом?
По телу прошла предательски приятная дрожь возбуждения от его слов. Но я не дала ей себе насладиться и вырвалась из его захвата, резко развернувшись. Так я думала. А на деле мое слабое женское тело подвели к столу и создали капкан из рук по бокам.
Где-то я сегодня нечто подобное уже видела...
— Не знаю. В тот вечер я нашла чем себя развлечь поинтереснее. Но я обязательно верну тебе его и тогда расскажешь, какого это... — я довольно ухмыльнулась в конце, удовлетворенная своим ответным выпадом.
— Не нужно. Оставь себе. Зачем мне два.
— О, перестань, —перебила я его. — Перестань говорить об этом как будто он твой.
Даниэль немного навис надо мной, от чего хотелось сильнее вжаться в стол, и чуть склонил голову на бок. Карие глаза почти почернели и их омуты затягивали, засасывали, как в черную дыру, где одна притягательная неизвестность.
— Моя очень хорошая знакомая владеет несколькими секс-шопами по городу. А также она занимается изготовлением разнообразных фаллоимитаторов... — издевательски медленно говорил он, тянув с развязкой. — И ,конечно же, нужна была живая модель.