Горький шоколад с ароматом ванили

Бауэр Алика

Я думала это его "везде" сведёт с ума окончательно. Ногой обвила его за бедро, притягивая ближе до упора, что чётко ощущала его вставший член через штаны. Его губы лихорадочно целовали мои, перекидываясь на шею, ключицы, возвращались обратно. И так хорошо. Хочу, чтобы это не заканчивалось, но где -то на подкорках сознания всплывают поцелуи Александра. Я думала, что никогда не смогу ощутить того влечения, страсть, настоящий взрыв из желания, что был у нас с ним. Но я ошибалась.

Ох, как же я ошибалась.

Ощущения от страстных движений Даниэля

были другими. Он оказался более жёстким и властным. Но неведомое чувство в груди пульсировало с той же силой, с которой оно билось, когда я находилась в руках у Александра.

Что же я творю? Я явно рехнулась. Это надо прекращать. Словно в подтверждение моих мыслей, духовка издала три коротких сигнала, уведомляя нас об окончании своей работы.

Я нехотя оторвалась от мужских губ.

— Нам надо доделать... Круассаны.

Мы оба тяжело дышали. Взгляд Даниэля затуманен, и он не сразу вспомнил, о чем я говорю.

— Хорошо. Сегодня ты...

— Мне нужно к бабушке.

Он кивнул и чуть отошёл от меня, застегивая обратно блузку.

— Я никогда не буду давить на тебя, — серьёзно сказал он, заканчивая с последней пуговицей. — Сейчас мы доделаем наш совместный шедевр, и я отвезу тебя куда скажешь.

— Не нужно. Дом престарелых находится в городе.

— Это не обсуждается, — он нежно взял моё лицо в свои руки и легонько чмокнул в носик.

Как в этом человеке помещалось столько страсти и нежности одновременно?

Я точно пропала... Сердцем и душой.

Искушение

Искушение — это духи, которые вдыхаешь до тех пор, пока не захочешь иметь весь флакон.

Жан-Поль Бельмондо

Тёплые морщинистые руки ласково гладили по голове, а сухие губы изредка оставляли поцелуй в висок, провоцируя проступить слезу. Тяжёлый выдох, полный душевных терзаний больше не мог держаться в лёгких и вырвался наружу.

— Что тебя беспокоит, милая?

Я лежала у бабушки на коленках, прям как в детстве, ища утешения.

— Не знаю, как тебе об этом рассказать...

— Почему? — искренни удивилась она, ведь бабушка была первым по значимости человеком в моей жизни и тем, кому я доверяла все свои секреты и переживая.

По телу распространялся мнимый зуд, как наказание за моё дурное поведение и нрав.

— Потому что мне стыдно, — честно призналась я, зажмурив глаза.

— Детка, ты же знаешь, что я никогда не буду тебя осуждать. Нужен мой совет — дам, не нужен — просто выговоришься.

Разговаривать с человеком преклонного возраста о сексе и своих любовных переживаниях казалось нетактичным.

— Мне нужно сделать непростой выбор.

Я чувствовала, как сердце бьётся в груди, сжимаясь от страха быть непонятой или ещё хуже — высмеянной.

— Между... — я запнулась, судорожно пытаясь подобрать приличное объяснение моей разгульной жизни, — двумя турами за границу, —

что я несу… — Они очень разные. Но каждый из них привлекателен по-своему. Я не могу отказаться от одного в пользу другого. Только стоит подумать об этом... Как чувствую себя неполноценно и не до конца счастливой.

Рука замерла на моих волосах, заставляя нервно ожидать ответа.

— А кто решил, что нужно выбирать?

Я свела брови, немного озадаченная е"e вопросом, хотя логичный ответ просился наружу сам.

— Общество.

— Тюю. Это общество вечно ни себе ни людям жить спокойно не дает, — возмутительным тоном сказала бабушка, продолжая снова гладить меня по голове. — Помнишь фильм "Москва слезам не верит? "

— Ага.

—Там был момент, где обнимающуюся парочку на улице строго одергивают и просят прекратить. Такое действительно было в жизни. Нельзя было прилюдно выражать свои чувства. А сейчас я даже завидую нынешней молодёжи. Вы — более открытые, раскрепощенные. И это правильно. Так что, внученька... Живи как хочется. Слушай сердце. Оно подскажет какой сделать выбор и делать ли его вообще.

Ох, бабушка, если бы ты знала...

Но этот гештальт я решила оставить открытым до конца года и просто плыть по течению. У меня есть ещё несколько дней... Сладких с толикой азарта и беззаботный дней, после которых придётся сделать выбор.

* * *

Александр пригласил меня в обеденное время в один из небольших, но уютных кафе недалеко от офиса. Тёплый свет заведения, что свисал множеством небольших лампочек с потолка и по окнам, много зелени, плетенные кресла с подушками, запах какао витавший в воздухе, и, конечно же, мужчина, сидевший напротив — делали меня действительно счастливой сейчас.

Нежные прикосновения его пальцев к моей ладони, легкие поцелуи в костяшки пальцев, согревали изнутри наравне с горячим напитком.

— Ты точно не против? — задавала я один и тот же вопрос уже не первый раз.

— Конечно нет. Я же сам тебе это предложил и мне интересно познакомиться с твоими друзьями.

— С Артемом вы поладите, а вот Кира... Я запрещаю тебе её обижать, так как она мне очень дорога. Но готовься к провокационным вопросам и большому количеству болтовни.

Александр рассмеялся, оставляя еще один поцелуй на кончиках моих пальцев.

— Думаю, я справлюсь, — мягко уверил он. —У меня тоже есть такой друг. Настоящая заноза в заднице. Но свою жизнь я без него не представляю.

— Как вы познакомились?

— В школе-пансионате в небольшом городке на востоке Франции — Страсбург. Туда родители ссылали непослушных и не контролируемых подростков, — Александр откинулся на спинку кресла, делая небольшой глоток крепкого кофе.

— Сложно тебя таким представить. Ты долго жил во Франции?

— Мы туда переехали, когда мне было лет 12. Мама — переводчик, отец— бизнесмен. Родители захотели открыть свой парфюмерный бизнес в самом Париже, а тут я не вовремя со своими подростковыми проблемами и амбициями.