Горький вкус Солнца
Шрифт:
— Кот! — обратился к нему Марк. — Ты что, действительно хочешь плыть с нами?
— Мряю, — ответил Куролесь и сиганул Марку прямо на плечо, чего никогда не позволял себе даже в отношении меня.
Но коту повезло — Солнечный был в хорошем настроении. Он почесал зверю грудку и поглядел на шуршакала.
— Кулек, ты готов?
— Да, господин Марк. Я и грибов полезных набрал.
— Тогда я иду за воинами, и будем выезжать.
Удивительно, но приведенные Марком мужчины совсем не знали дом. Я показала им, где лежат запасы, провела по комнатам, предлагая выбрать любые.
— Да ты что, Габриэль, — смутился Элдри. — Нам одну на всех и какую-нибудь
— А вы не одни здесь будете, — усмехнулся Марк. — Ждите сегодня ближе к вечеру гостей.
Я подошла к ребятам и каждого обняла. Хорошо, что дом не оставался пустым. Особняк был живым и нуждался в чьем-то обществе.
Мы выехали в Грозовое поместье в два часа дня, и стало ясно, что лучше бы подождать с отплытием до следующего утра. Из-за Мэй мы ехали очень медленно, и в конце концов вынуждены были заночевать в моем прежнем доме. Все были рады этому, особенно, конечно, мама, а вот Кулька пришлось прятать в сумке и нести в мою комнату тайно.
Карлик был сильно напуган. Ещё бы — в Грозовом поместье жило огромное количество котов, и они могли запросто его учуять. Но, благополучно спрятав человечка в моей гардеробной, мы пошли ужинать вместе со всеми.
Это был прекрасный вечер — уютный, веселый, добрый по-домашнему. Бэйт рассказывал шутки, Бирн читал стихи, Мэй играла на пианино и пела. Марк разговаривал с Колэем, Дэром и Грозовыми воинами, и чувствовал себя уверенно в окружении бывших врагов. Было как-то очень спокойно, словно нас всех накрыло оберегающим магическим куполом. Марк держал меня за руку, мы даже потанцевали немного. Мне хотелось найти повод танцевать для него одного, но при Кульке и речи не шло о том, чтобы снова друг к другу тянуться, и мы мирно спали до самого утра — шуршакал в кресле, Куролесь на коврике, мы с Марком на постели.
Утром я простилась с домом, а потом с друзьями из прибрежной деревни. Когда остальные уже садились на корабль, я подошла к скалам, прижалась к темному стволу Сторожевого дуба. Он рос на границе леса и берега, корни вздымались из земли и образовывали уютный дом. Я поцеловала теплую кору.
— Прощай. Мы постараемся тебе помочь, Атра.
Нагнулась, вытащила специально припасенный маленький мешочек и положила туда несколько горстей земли.
Мама и Ласс провожали нас до берега. Конечно, я знала, что ей тяжело, и сама чувствовала, как щемит сердце. Но Марк был рядом — спокойный, сосредоточенный, уверенный в успехе. Рядом с ним погибали всякие сомнения и хотелось улыбаться бесстрашно и радостно.
— Вам предстоит нелегкий путь, — тихо сказала мама, когда мы были готовы отплывать. Она обняла меня и коснулась мокрых щек нежными пальцами. — Береги его. — Повернулась и протянула Марку руку, чтобы обнять нас обоих. — Береги её. Не забывайте, что красная земля наделила вас самой сильной магией, которую ничто не победит.
— Обещаю, — кивнул Марк. — Не бойтесь за дочку, Ирина.
— И я обещаю. Мы справимся. Люблю тебя, мам.
— И я вас. До встречи в будущем.
Глава 8
У нас с Марком была отдельная комнатка, также как у Смайла и племянницы Торми Дайры. Девушка сразу показалась мне милой и общительной. Не знай я о родстве, посчитала бы Торми её отцом. У Дайры были такие же русые волосы, открытое, умное лицо, да и ростом она не уступала молодому мужу. На них со Смайлом было приятно смотреть, ведь от счастливых людей всегда исходит нежный свет. Интересно, как сияли мы с Марком?
Мы познакомились с командой. Я боялась, что мужчины будут грубыми и неотесанными, но вышло
Я долго уговаривала Торми принять Кулька, и в конце концов арат согласился.
— Шуршакал на корабле, — покачал головой капитан. — Да уж. Занятная странность. Ладно, — обратился он к человечку. — Будет тебе работа и койка. И матросы не обидят. Слово капитана.
— Спасибо, добрый господин Торми, — улыбнулся карлик. — Я хорошо вам послужу.
И он, и кот втянулись в новую водную жизнь быстро. Да и Марк — молчаливый и трудолюбивый — сразу стал своим среди моряков. Смайл и Дайра почти все время были вместе, и я почувствовала себя одинокой. Глядя на Марка, который трудился вместе со всеми, я понимала, как мало о нем знаю. Загорелый, с завязанными волосами, в распахнутой рубашке и простых штанах, он выглядел как обычный матрос. И снова старая песня: Солнечный был так сосредоточен на своих мыслях, что не замечал меня. Кажется, порой ему просто необходимо было уйти в себя, и я решила не мешать, отвлекаясь чем придется. Как говорил Дэр — в походную жизнь нужно втянуться, и первые дни самые трудные. Хорошо хоть, меня не укачивало.
Я впервые видела Атру с воды, и берега были прекрасными. Сплошные скалы в густой зелени, цветные мхи и пещеры. Интересно, что скрывалось в их недрах? Удивительные камни и звери, или куски магии, подобные тем, что рождали дымки теней?
— Здесь нет ни разбойничьих ватаг, ни глубинных монстров. Наслаждайтесь, — улыбнулся Торми.
Корабль звался Сайвул — в честь Аратского белого волка, который плавал не хуже рыбы и отлично нырял. Я ходила вдоль бортов, глядела на сине-зеленые воды и думала о том, какие волны ждут меня. Неужели бывали и подобные тем, что приходили во снах? Дэр, не раз ходивший на корабле, рассказывал об ужасных штормах. Наверняка придется пережить непогоду, и не раз. Хотя Солнечный определенно мог влиять на ветра и дожди, и был способен обеспечить хорошую погоду, всё же я готовилась к худшему.
Я вздохнула и поглядела на супруга — он разговаривал с первым помощником, которого все звали Мур. Мужчины стояли на носу и показывали на берег, очевидно, обсуждая Атру. Потом Мур рассмеялся и пожал Марку руку. Я вздохнула. Неужели мы с супругом теперь встретимся только за ужином в каюте капитана? Те же Смайл и Дайра, держась за руки, стояли возле борта. Вместе. Всегда. Жаль, что я опять одна. Или это было очередным преувеличенным упрямством? Но разве любовь не бывает жадной? Неужели хотеть быть рядом — плохо? Я сосредоточилась на прошедшем, чтобы как всегда ощутить его приятное послевкусие. Прокручивала в памяти все детали нашей близости, грезила о нескором повторении этого счастья, и не заметила, как сзади подошел Марк.
Конечно, вздрогнула — он прижался ко мне и положил руки по бокам.
— Грустишь, котенок?
Сказал тихо, чтобы я одна услышала, но с такой нежностью, что в горле запершило. Снова плакать? Нет уж! Я накрыла широкие ладони своими.
— Скучаю по тебе.
— Я здесь, Габ. Мы плывем на одном корабле.
— Но не рядом со мной. Ты постоянно уходишь…
— Мне нужно чем-то заниматься, иначе я с ума сойду.
— Понимаю.
Марк вздохнул и подхватил меня, усаживая на фальшборт лицом к себе. Я сразу ухватилась за его плечи, чувствуя, как плавно движется судно.