Горький вкус Солнца
Шрифт:
— Она просила отпустить, Марк, — прошептала я. — Говорила, что ей больно возвращаться из-за призрака.
— Значит, пора, котенок. Всем нам. Тебе — поверить в то, что я рядом навсегда. Мне — отпустить прошлое. Агне — обрести покой.
— Я верю, но всё равно боюсь. Поэтому лезу к тебе, хочу постоянно быть рядом. Я всегда боялась, Марк, но справлюсь со страхом, если ты немножко поможешь мне…
Я судорожно вздохнула, и мужчина вытер мои щеки.
— Ты нужна мне, Габриэль. Теперь куда больше, чем прежде, — пробормотал он. — Пожалуйста, сядь ближе. Нет, Габ. По-другому.
Я
— Сейчас?..
— Самое время вернуть тебе веру в жизнь.
— М-м-марк… — выговорила я, чувствуя, как он кончиками пальцев проводит по моей спине, добирается до затылка и ласкает волосы. Мурашки сновали туда-сюда, и я вздрагивала от каждого нового прикосновения.
Он мой. Он желает меня. Наш кошмар в прошлом. Вот оно, мое настоящее и будущее. Произойдет то, во что мы верим, те чувства, которые создаст сильное сердце. Пусть для нас это будут нежность, верность и надежда, пусть это будет новая жизнь.
Мы побывали в гроте коршунов, где уже давно не жило ни одной птицы, залезли на одиноко торчащую из воды скалу-палец, и даже умудрились немного поплавать в небольшом заливе. Это был окруженный скалами белый пляж, на который иначе как с воды попасть было невозможно. Там искупались все, и мы в последнюю очередь. Жаль, не время было учиться плавать или нежиться в объятьях друг друга. Нас, конечно, никто не торопил, но и прыгать на Марка на глазах у всего корабля я стеснялась. А поэтому просто продемонстрировала свои ужасные умения, и Солнечный тотчас заметил, что я слишком сильно напрягаю шею и совсем не работаю с дыханием.
— Будет возможность — позанимаемся, — сказал он.
Через несколько дней мы вошли в устье Широкой — главной реки Дариды. Это был самый удобный путь к столице. И, конечно, стали чаще попадаться большие города, в которых было, на что посмотреть. Мне пришлось переодеться в платье, чтобы не посчитали северянкой. Хотя некоторые до сих пор думали, что в Атре порядки совсем как там, главное отличие состояло в том, что на Севере был матриархат.
Постепенно я нашла для себя занятие — готовила вместе с корабельным поваром, и чинила одежду, если кому-то было нужно. Знала всех по именам, и, хотя порой путалась, но ребят это только веселило. По вечерам один из матросов играл на Лелли — разновидности гитары небольшого размера, второй приносил барабаны, а Дайра бралась за бубны, и тогда мы с Марком танцевали. Исполнять танец бури я не хотела, прекрасно зная, как это влияет на мужчин. Теперь мое тело целиком принадлежало Марку.
Плавание мне нравилось, и кошмар стерся из памяти благодаря страстной нежности супруга. К тому же, Солнечный становился всё более ласковым и внимательным, стал больше разговаривать, хотя чаще вел себя по-прежнему сдержанно и спокойно. Мне нравилось узнавать любимого постепенно, составлять мозаику его редких улыбок, жестов и слов. Так рождался светом и морскими брызгами новый Марк, в которого я с каждым мгновением влюблялась всё больше. И, кажется, это было взаимно.
Однако уже в первом большом порту выяснилось, что Марк ужасный ревнивец. И речи не шло о том, чтобы изображать знакомых! Он и на жениха
— Никудышный ты актер, Марк, — смеялся Смайл.
— Это точно, — сердито отвечал Солнечный, крепко меня обнимая. — Я сразу предупредил, что не одобряю подобный план.
Он как раз «отогнал» очередного кавалера, которого я едва успела разглядеть.
— Кстати, тоже идея, — кивнул Смайл. — Суровый муж, который кому угодно за жену рыло начистит…
Марк хмыкнул.
— И это правда, которую не нужно скрывать.
— Хорошо, — отозвалась Дайра. — Тогда мы тоже не станем изображать одиноких. Попробуем сыграть на привязанности.
Мне было приятно, что Марк мной дорожит. Мы зашли на рынок купить фруктов, и я, радостно кусая нечто рыжее и сочное, улыбалась Марку, который уплетал за обе щеки большое красное яблоко. Оказалось, что это его любимый фрукт.
— Марк Сварт, — вдруг сказал незнакомый женский голос. Мы одновременно обернулись и увидели красивую синеглазую девушку примерно моего возраста, одетую, однако, ярко и роскошно.
— Вальди, — отозвался Солнечный. — Здравствуй.
Девушка подняла брови, словно удивилась его спокойному тону, и как бы невзначай коснулась пальчиком огромного кольца на безымянном пальце.
— Дурачишь очередную куколку?
Я не выдержала и хмыкнула, и незнакомка поглядела на меня в упор.
— Вы…
— Моя жена, Габриэль, — перебил её Марк. — Габ, это Вальди Азорская, подруга Мэй.
— Добрый день, — сказала я.
— Хорошо ли вы знаете своего супруга? — сощурилась девушка. — Он обманул меня, между прочим. Я должна была стать леди Сварт!
— Только забыла одну важную деталь: я тебя не любил и не делал предложения, — усмехнулся Марк.
— Но ты сам подошел ко мне на балу!
— И что? Тотчас надо считать себя возлюбленной и невестой?
Вальди нахмурилась.
— Возможно, я преувеличиваю. Но, говорят, ты строил козни против Магици, и едва не погубил Мэй и Дэра!
— Было, — кивнул мужчина. — Но все в прошлом.
— Прошлое никуда не денется, Марк. Оно настигает нас, когда совсем того не ждем. И вы, — она поглядела на меня, — ещё пожалеете!
— Почему это? — искренне удивилась я.
— Потому что Атра не всякого ласково принимает! — выпалила Вальди, и, резко раскрыв веер, вздернула подбородок.
— Я родилась на красной земле, — с улыбкой отозвалась я. — И знаю об Атре куда больше вас. Зачем так сердиться?
Вальди выдохнула и выпрямилась.
— А я и не сержусь. Между прочим, у вашего кавалера отвратительные манеры. Да и вы выглядите неприлично! Сейчас платья без корсетов носят только крестьянки и работницы.
— Я и есть работница. Готовлю для матросов на корабле, — едва сдерживая смех, сказала я.
— О!
— Ага.
— Как же ты, лорд, мог выбрать в жены простолюдинку? — снова завелась девушка. — Я из старинного рода, богата и обладаю властью!